Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я с этим молодым человеком позже схожу за дровами, но прежде мне надо удостовериться, что вы знаете, на что идете. — В его руках оказывается ключ, найденный мной в пещере, который этот старик никогда бы не смог найти среди прочих вещей в обычном доступе. Тем более я знаю, что он был в моем рюкзаке, ну, по крайней мере, до моего появления здесь.
— Нашел его, когда шел к вам. — Он передает мне круглый артефакт и зажимает своими пальцами. — Ты должна была прочитать то, что находится внутри. И пусть это небольшой обрывок, но ты со временем поймешь, почему именно ты здесь появилась и для чего. И нельзя тебе потерять ключ, он очень важен. Запомни это.
Мои поджилки трясутся от его прикосновений, в венах моментально застывает кровь, как если бы рядом со мной был демон. Он наводит ужас и страх, хотя всем своим видом показывает, что пришел сюда с миром.
— У меня не получается его открыть. — Кручу в руках круглую металлическую вещь, она как сложный пазл или кубик Рубика, только иной формы. Обтекаемая гладкая структура, украшенная буквами с именем того, кому он принадлежит. Больше никаких подсказок, которые бы привели меня к ответу. Грант и Джаред обступают нас с двух сторон, под одобряющий выдох старика я снова начинаю крутить в руках шар. Разбросанные буквы, переставленные в правильном порядке, то, что выходит, это ПСИХЕЯ, но ничего не происходит. Я подношу артефакт к ярко горящим свечам, сосредотачиваюсь и вижу совсем мелкие три буквы. О, Я, М.
— МОЯ? — Вопросительно смотрю на незнакомца и переставляю буквы.
— Проговори это, поднеси к губам и прочти то, что там написано, вслух, — говорит он и указывает на предмет в моих руках.
Оглядываюсь на мужчин, стоящих надо мной с озадаченными выражениями на лицах. Джаред кладет мне руку на плечо и сжимает, подбадривая.
— Моя Психея, — тихо шепчу я и наблюдаю, откроется ли ключ.
Ничего не происходит, и я начинаю переставлять буквы, снова все смешивая и соединяя.
— Почему ты никак не поймешь? — спрашивает старик. — Не бойся произнести это вслух.
Я хмурюсь, на языке крутится только одно, и я снова приближаю к губам артефакт и едва слышно выдохнув, произношу:
— Моя Душа! — То, что происходит дальше, едва не заставляет меня выронить ключ. Металлические створки раскрываются, и изнутри появляется золотое свечение, заставляющее меня прикрыть глаза от яркости. Озарив своим божественным светом всю комнату, я обнаруживаю внутри шара золотую бумагу, свернутую несколько раз.
— Бери же, чего ты ждешь? — подбадривает старик, и я дрожащими пальцами вытаскиваю рукопись.
Мое сердце бьется, как сумасшедшее, готовое пробить грудную клетку насквозь, адреналин толкает кровь по венам еще быстрее до головокружения, заставая меня врасплох. Трясущимися пальцами разворачиваю рукопись и читаю то, что написано внутри:
Все, что было до этого в моей голове, стало таким ненужным, таким далеким. Единственное, о чем я думала, о том, кто именно лишится жизни. То есть, получается, что мои родители были правы. Я подвергла опасности этих мужчин, сделала их мишенью только ради своего тщеславия и желания разгадать загадку, которая, в итоге, убьет одного из нас. И пусть это буду я, раз сама заварила эту кашу.
— Ты хоть что-то поняла из этих каракулей? — Джаред забирает из моих рук бумагу, трясет ей над нашими головами. В этот момент свечение начинает тускнеть, бумага чернеть и на наших глазах превращается в тлен, пепел, разлетающийся по комнате и оседающий на полу. — Ни хрена себе чертовщина, — вскрикивает он и отпрыгивает в сторону, врезавшись в Гранта, который отталкивает его от себя и идет ко мне, все еще ошарашенной увиденным.
— Лишиться жизни? — Наклонившись, он прикасается губами к моему уху. — Ты готова к этому?
— А ты? — оборачиваюсь к нему лицом, с вызовом задаю ему тот же вопрос.
— Я не способен на благородство, если ты надеешься услышать, что я отдам свою жизнь взамен твоей. Но это значит, нам придется выбираться из этого вместе и сделать один маленький тест, чтобы не сомневаться. Ты мне доверяешь? — Я не успеваю ему ответить, старик громко ставит на стол кружку и начинает кряхтеть, снова надевая верхнюю одежду. — Вы уже уходите? Там ведь метет.
Он застегивает пуговицы на своем потертом одеянии, энергично трет между собой ладони и указывает на Джареда.
— Одевайся, парнишка, пойдем, найдем дрова, пока метель успокоилась. — Он останавливается около двери и приоткрывает ее.
Джаред бросает ненавидящий взгляд в нашу сторону, взбешено хватает свою куртку и натягивает на себя. Я, молча, стою и жду, когда он взорвется, снедаемый своими отрицательными эмоциями. Кажется, он сам себя разрушает.
— Скажи мне хоть одну причину, по которой я должен оставить вас наедине, а сам уйти с этим мутным стариканом. — Он подходит ближе к нам, наклоняется и точно так же, как и Грант, говорит мне на ухо.
Я сравниваю, даже не желая этого. С Грантом я чувствую себя сильной, с Джаредом мне хочется защищаться, противостоять ему до последнего вздоха. И те, и другие эмоции, бесспорно, являются вызовом для меня. Я выглядываю из-за него, когда старик недобро усмехается на грубое отношение моего друга к нему.
— Потому что он выбрал тебя. И прекращай зудить, как насекомое. — Грант в очередной раз отвечает за меня. Он постоянно оказывается рядом со мной, обороняя, и это подкупает меня.
— А ты бы заткнулся и прекращал ее соблазнять. Я все еще принадлежу ей, и, надеюсь, она мне. Не трать впустую время, — через зубы говорит Джаред и проходит между нами, так, что мне приходится отступить на пару шагов назад.
Старик бьет одобрительно мужчине по плечу и уходит за дверь точно так же, как и появился здесь. Я делаю глубокий шумный вдох и задерживаю дыхание, когда Грант, явно настроенный на свою волну, надвигается на меня с вызовом. Я вынуждена пятиться, пока моя спина не упирается в бревенчатую стену жилища, его мускулистые руки оказываются по обе стороны моей головы.
Задрав вверх подбородок, я кажусь себе загнанной в угол, вынужденной выставить перед собой обе руки и коснуться его твердого тела. Он наклоняется и без лишних слов целует меня так, что на моих ногах подгибаются пальцы. Твердые губы с привкусом перечной мяты и истинным ароматом этого мужчины проникают в меня, оставляя позади все воспоминания о других. Он стирает все мои ошибки и победы одним поцелуем, затуманивая разум и искушая повиснуть на его шее, ответив на сладость, которой он со мной делится. Мускулистое тело вдавливает меня в стену, один толчок, и я чувствую его возбужденную плоть, не двусмысленно доказывающую, что не одна я хочу заняться с ним сексом. Жадные поцелуи превращаются в святой обряд, подношение меня, как жертвы, добровольно отвечающей и вторящей его губам и языку. Я задыхаюсь в его руках и готова распластаться на грязном полу, предложи он мне больше. Но мужчина отрывается от меня, тяжело дыша, и облизывает припухшие красные губы.