— Везение отвернулось от меня, стоило мне ступить на эту землю. — Я склоняю голову, запиваю таблетки водой. Потом беру чашку с горячим бульоном из рук Гранта, с глухим стоном отпиваю, ничего не может быть прекрасней, чем домашняя еда в такой глуши.

Джаред топчется рядом со мной, его черные волосы рассыпались непокорной копной, закрывая половину лица от меня.

— Мне стоит снова извиниться? Я не думал, что она полетит прямо в тебя. Тем более придавит. — Я чувствую, как меня покидает тепло тела Гранта, и рядом присаживается Джаред, его сильные дружеские объятия помогают мне забыться, ощущение полной чаши, удовлетворенности и приятных общих воспоминаний. Он пахнет моим домом, детством и уютом.

Лицом я прикасаюсь к его шее, вдыхаю аромат его тела и от удовольствия закрываю глаза. Мне всегда было приятно находиться с ним рядом, независимо, что он мог сказать в минуту злости или агрессии. Он всегда был моим Джаредом. И мне хотелось запомнить это. Его руки сжимают меня сильнее обычного, и я удивленно отстраняюсь, чтобы заглянуть в его глаза.

— Что не так? — обеспокоено спрашиваю его.

— Я так боюсь потерять эти моменты. Забыть, насколько это приятно находиться рядом с тобой. — Карие глаза затуманено сканируют мое лицо. — Вернуться бы немного назад и исправить все.

Я не отталкиваю его, даже когда наши объятия затягивают, этого хватает для того, чтобы увидеть озадаченное выражение лица Гранта. Он возвышается над кроватью, на которой я лежу, складывает салфетку, приготовленную для меня, и швыряет ее, скомкав, на деревянный стол. Находясь в объятиях своего друга, я не могу заставить себя отвернуться от величественной фигуры, посылающей по всему моему телу электрический ток, благодаря испепеляющему взгляду. Гранту приходится пригибаться, чтобы не столкнуться лбом об одну из низко посаженных деревянных балок. Он наливает в тарелку суп, четкие движения гипнотизируют, невозможно оторваться от этого вида перекатывающихся мышц под тонкой тканью термобелья. Мужчина манипулирует кухонными атрибутами, как искусный жонглёр, заставляющий очарованно следить за каждым его движением. Когда он оглядывается, в его руке оказывается огромный тесак для нарезки мяса. В этот момент Джаред поворачивает голову на бок и позволяет себе горячий поцелуй в мою шею, Грант меняется в лице, лезвие ножа взмывает в воздух. Глядя на меня, он размахивается над деревянной доской и со всей дури бьет по кости, лежащей перед ним. Мясные куски разлетаются в сторону, кажется, он был бы не против, чтобы перед ним была шея Джареда, и именно по ней он сейчас саданул. Тяжелый гипнотизирующий взгляд пронизывает насквозь, отчего мне становится жарко.

— Уверенна, что с тобой все нормально? — спрашивает Джаред, наконец-то отодвигаясь от меня.

— Затылок немного болит, наверное, там помимо ветки было еще что-то. — Прикасаюсь пальцами к шее и сжимаю ее. — Метель успокоилась?

Мужчина устраивается удобнее на краю кровати и развязывает бинт на моей руке. Я сжимаю и разжимаю затекшие и ноющие мышцы, пока Грант напряженно усаживается в дальнем углу и наблюдает за нами. Сейчас он похож на серийного убийцу, размышляющего над планом моего расчленения.

Убираю всклокоченные волосы со своего лица и привстаю с кровати. Хватит расслабляться, двигаюсь аккуратно, так как знаю о случаях, когда люди получали повреждения спины и в итоге, обманчиво делая вид, что все хорошо, могли передвигаться через боль, лишались способности ходить. Немного наклоняюсь вперед, кладу свободную руку на поясницу, и на удивление меня ничего не беспокоит. Пока Джаред разматывает бинт и заново стягивает его на мне, я игнорирую явное недовольство с той стороны хижины. Этот нездоровый интерес двух мужчин меня начинает смущать, более того, однажды я читала роман, где у героини был секс сразу с двумя в каком-то заброшенном богом месте… И честно говоря, мне эта идея не кажется особо привлекательной, играть за обе команды и гастролировать в виде виолончели с двумя смычками, да боже упаси. Пусть этим занимаются героини дешевых бульварных романов и проститутки на грязных улицах Красного фонаря.

— Ладно, я сама. — Выходит довольно резко, за что я получаю удивлённо приподнятые брови Гранта и нахмуренное лицо Джареда. — Я не калека. Справлюсь. — Забираю потрепанный бинт, свернутый на скорую руку, и разматываю его до основания. — Можно подробности произошедшего?

Грант садится удобнее, ставит руки на локти и соединяет ладони вместе домиком. Его внимательный взгляд скользит по комнате, будто он не хочет обсуждать произошедшее, либо предоставляет возможность все рассказать моему другу.

— Я уже объяснил, что ударил по ветке, но видимо не до конца. То есть она повисла и под своим весом просела, накрыв собой тебя. Я нашел тебя первым, веревка Гранта оборвалась чудесным образом. Мне пришлось орать до хрипоты, чтобы он подошел. — Джаред начинает передвигаться по нашему маленькому логову, пока я обдумываю то, что он сказал.

— Выглядит попыткой прикончить меня, — вырывается из меня необдуманное предположение.

Не скрывая своего раздражения, я двигаюсь по хижине, снова проверяя затекшие мышцы, наклоняюсь вперед и тяну ноги, мне необходимо удостовериться, что меня не покалечила эта штука. Когда я успокаиваюсь, то со всей дури бью здоровым кулаком в плечо Джареда.

— Это еще за что? Я спас тебя! — возмущенно он трет плечо и прикрывается, когда на него сыплется град ударов, припасенных для него еще с того самого момента, когда он посмел изменить мне и теперь дальше портит жизнь.

— Ты уничтожаешь меня! Если бы не твои психи и непонятное отношение к нему, все стало бы намного проще и не усугубило без того тяжелую дорогу, — шиплю через зубы и бью его коленом в бедро, отчего его нога подгибается, превращая в неуклюжего мальчишку. — Ты виноват во всем, что происходит со мной. Во всех моих неудачах. Во всем. — Волосы падают мне на лицо после серии ударов кулаком по его корпусу, и я чувствую руки, обхватившие меня позади. Мое тело приподнимается над землей, и я оказываюсь за широкой спиной Гранта.

— Да с какого перепуга? — орет Джаред. — Ты тоже не осталась в долгу. Чего стоила та сцена в гостинице. Ты чуть не кончила, пока смотрела, как он сношается с другой. Я, думаешь, придурок и не знаю, что ты хотела видеть перед собой в этой раздевалке его, а не меня? Именно поэтому оттолкнула! Так и на какой черт ты сейчас строишь из себя мученицу? Да, я не сдержался, но и ты после того случая не собиралась спать со мной. Что я должен был делать? Упрашивать? Умолять? Или стать им? Я не собирался тащить к нам в номер девку. Так вышло. Но и ты тоже не страдала!

Он только что сказал во всеуслышанье, то, о чем должен был молчать. Это ставит меня в неловкое положение, но на свое удивление я не собираюсь оспаривать сей факт.

— Эй, ты полегче, — голос Гранта повышается, разрезая напряженный воздух между нами, как в грозу, он готов стукнуть моего друга по темечку, да так чтобы его память стерлась. — У нас с ней ничего не было в номере, обвинения лишние, так что я бы на твоем месте извинился. Меня вообще не интересует, что было между вами. Я сказал, что знал обо всем и шел за вами следом.