тот плавно отступил назад, щурясь и улыбаясь.

Я попросила совсем тихо:

— Обнимите меня.

— Что-что? — Киллиан сделал вид, что не услышал мой жалкий голос.

От его улыбки в груди все зудит и прямо чешется.

— Обнимите меня, пожалуйста, — уже громче.

— Как я могу, Ария, — усмехнулся он. — Все непотребства только после свадьбы.

— Какой свадьбы?

— Нашей, конечно же.

Я нахмурилась.

— Я не собираюсь за вас замуж.

А в ответ грустно, наигранно вздохнули:

— В том то и проблема.

Издевался. Я не удержалась от злого:

— Киллиан.

— Ария.

Киллиан только усмехнулся, отходя от меня подальше, когда я попыталась поймать его. Даже уже глубины не боялась, барахталась, как рыба, желая дотронуться до темного мага. А тот просто мстил за все те моменты, когда я делала что-то не по его воле, мстил за герцога — это становится понятно сразу. Он наслаждался собой сполна, смаковал мое негодование, мои эмоции и даже растерянность.

Запыхавшись, я схватилась за бортик и откинула мокрые пряди с лица. В воздухе стоял густой пар в перемешку с редкими снежинками, которых заносил ветер. Взглянула на серо-сиреневое небо, казалось, что оно вот-вот уже окрасится в темный, и легко улыбнулась, принимая правила игры.

Если взрослому страшному магу захотелось повыделываться, я не стану мешать. В конце концов, это даже забавляло.

— Значит все неприличия только после свадьбы? — серьезно поинтересовалась я.

— Именно, — холодно усмехнулись мне, откидываясь на бортик.

Всего на секунду я позволила себе отвлечься на сильные, длинные руки, на переливающиеся белым серебром волосы… Боже, ну почему он так дьявольски красив?

— И поцелуи?

На мне белая сорочка и короткие шортики. Горячая вода сейчас была по самый подбородок, но если подняться чуть выше, оперевшись на деревянную доску… показать мокрую ткань на груди, которая скрывала ее навершия… Пока еще скрывала.

— Они тоже, душа моя.

— Замечательно! — обрадовалась я, пытаясь скрыть коварную улыбку, что так и намеревалась расползтись по всему лицу.

Вернувшись к созерцанию заснеженных деревьев, я мягко пожала плечом, отчего тонкая лямка сорочки начала медленно сползать вниз… Еще одно движение — и упадет вовсе. Взглянув на Киллиана, я с испугом отметила, что тот не спускал с меня чернеющего взгляда, и даже подумала, что возможно не стоит никого провоцировать…но эта его ухмылка…

— Звездочка, — прохрипел Киллиан. — Поправь одежду.

— Что? — наивно удивилась я. — С ней что-то не так?

Киллиан вдруг как-то разом собрался, вмиг растеряв былое безразличие, и то, что я увидела в его взгляде… животный, неконтролируемый голод … тот голод, который можно встретить лишь у зверя, страстно желающего растерзать свою добычу, заставил меня забыть обо всем. И о сорочке, и о ухмылке… вообще обо всем!

Я испуганно попятилась назад, обернулась, схватившись за деревянный отступ, а затем предательская лямка все же сползает вниз… и Киллиан совершенно внезапно оказывается рядом, жадно прижимаясь ко мне со спины, сдавливая руками, словно тисками.

Я не могла сделать и вдоха, когда мужчина горячо выдохнул мне в самое ухо. Его рука невозмутимо надела лямку обратно, скользнула от плеча до самой шеи, ладонь легла на гортань, заставив приподнять голову, а я запылала лишь от одного прикосновения. Это так… близко. И так горячо, что с ума сойти можно.

Киллиан шумно втянул воздух возле моих волос, заставляя откинуть голову ему на плечо, и влажно прошептал:

— Не играйся со мной, Ария.

— Вы первый начали, — все-таки выдавила я, чувствуя жар под ребрами.

Я снова начала дрожать.

— Ты хочешь за меня замуж?

— Так не формулируют вопрос, — голос почти не дрогнул. — Обычно говорят “Ты выйдешь за меня?”

Чужие руки сжались сильнее, притягивая ближе, пытаясь достать до души. Как и слова:

— Так говорят эгоисты. А я хочу, чтобы ты была счастлива. Как думаешь, ты будешь счастлива со мной? Когда я разрешу все… проблемы?

— Я не знаю.

— Ты не знаешь?

Все вокруг медленно темнело, а я продолжала плавиться от чужих настойчивых прикосновений, вдыхая в себя жаркий пар источника.

— Не знаю. Мне придется стать королевой?

И ровное:

— Да.

— Тогда, вероятно, я не смогу быть счастливой. Я хочу любить лишь одного человека. Моей любви не хватит на все королевство.

— Тебе не обязательно любить все королевство, — руки скользнули по плечам ниже, Киллиан хрипло произнес: — Люби только меня.

— Тогда я не буду вам достойной спутницей.

Мужчина не церемонится: разворачивает к себе лицом и горячо целует, гуляя руками по телу.

— Ты меня с ума сводишь, — Киллиан в своей привычной манере поддевает за подбородок, фиксируя мой взгляд на уровне своих глаз. По-настоящему ласково шепчет: — Ты ведь знаешь об этом?

— Теперь знаю, — не могу удержаться от улыбки.

— Когда для всего мира я буду казаться ужасным монстром… — тон мужчины вдруг стал серьезным. — Оставишь ли ты меня, Ария?

Казалось, Аспид весь замер в ожидании ответа. А я словила себя на странном ощущении: словно дурацкое дежавю, словно я уже где-то это слышала.

— Не оставлю, — твердо произнесла я. — Вы ужасный, самый ужасный. Но не монстр.

— А кто? — нежно звучит голос.

— Мой человек, — выдохнула смущенно чистую правду. Правдивая Вода не дала бы соврать.

— Я маг, — поправляет Киллиан с улыбкой.

— Не придирайтесь к словам. Тогда вы просто… мой. Можно?

И тихий ответ, словно одним четким выстрелом в сердце:

— Можно.

Глава 21 — Демон

На следующее утро мне было очень… плохо. Я тихо застонала, еще будучи во сне. В горле пересохло, от двух тяжелых одеял к мокрой спине липла сорочка, но я не проснулась. На прикроватном столике стояли небольшие часы в форме змеи — они громко тикали и показывали без двух минут десять. Рядом лежал пергамент, исписанный четким, резким почерком; за последние тридцать минут я прочитала его несколько раз, но так и не отважилась подняться с постели.

Я скоро вернусь, звездочка. Обязательно съешь завтрак.

И подпись:

Твой Киллиан.

Зарывшись в одеяло по самую макушку, я застонала громче и крепко зажмурила глаза, чувствуя, как запылало все лицо. Какой кошмар… Что я только вчера не наговорила. А что я делала…

Когда находиться в импровизированной норе уже было попросту стыдно, я все таки нашла в себе силы принять ванну и переодеться в знакомую одежду из Межлесья. Дом был простой, даже примитивный, но красивый. В нем почти отсутствовала мебель, кругом лишь стены, выполненные из дерева, а также решетчатые сёдзи, пропускающие красивое утреннее солнце. Многие раздвижные створки были оклеены рисовой бумагой, а некоторые и вовсе отсутствовали — из-за чего весь дом словно светился.

Спустившись на первый