Я не могла точно сказать, был ли это лучший или худший день в моей жизни. Полагаю, и то и то упомянуть будет уместно. За завтраком меня заставили рассказать все в малейших подробностях и деталях, а когда разговор зашел о герцоге Блеймонде, в руке Киллиана треснула вилка, которую он прогнул пополам. А вилка, между прочим, была серебряная. Потом меня растерянную и, пожалуй, потерянную перенесли прямиком в Гоэль.

— Здравствуйте, — хором проблеяли Анита с Энни, увидев мага.

Девушки сидели на диване в гостиной и, по всей видимости, дожидались меня.

— Добрый день, — спокойно поздоровался с ними Киллиан. Видеть его рядом с моими подругами было, мягко говоря, необычно.

Я совершенно по-идиотски, не к месту, улыбнулась и поджала губы, пытаясь это скрыть. Но куда уж там? Киллиан тоже выглядел странно, не в своей тарелке, будто ждал чего-то, а чего — неясно. Может он ждал, что я предложу ему остаться? Я бы хотела… но мне позарез нужно разобраться в своих эмоциях и чувствах, а близкое нахождение мага рядом превращало меня в изнеженное существо. Между всеми нами повисла странная неловкость.

Киллиан тяжело вздохнул и потянул меня на себя, прошептав на ухо:

— Не дождешься от тебя нежностей, звездочка.

Я смущенно заглянула в глаза напротив и зажмурилась, когда мужчина нежно поцеловал меня в лоб, сказав напоследок:

— Будь хорошей девочкой, Ария Тернер… — и дополнил как-то обреченно: — Хотя бы до вечера не ввязывайся в неприятности.

Дождавшись от меня утвердительного кивка, Киллиан мягко улыбнулся, рассматривая мою улыбку на лице. Мое сердце тут же дрогнуло. В голове мелькнула странная, до ужаса смущающая мысль: я же не целовала мужчину первая? Наверное, надо исправить это недоразумение, но не в присутствии моих подруг, у которых испуг на лице сменился какой-то непонятной радостью и предвкушением — наверное после ухода мага девочки непременно потребует от меня рассказа. Так и произошло.

Пришлось рассказать девушкам многое: и про загадочные смерти аристократов, и про нападение монстров, и про мага, который меня спас… и в которого я ненароком, как-то совершенно случайно влюбилась. Конечно, я утаила мои главные секреты, однако про некоторые скелеты в шкафу я пока не готова поведать даже Киллиану. Возможно настанет время, когда все наладится и тогда…

— Энни, — виновато спросила я девушку. — Прости меня, пожалуйста. Ты, наверное, волновалась за меня… Как ты добралась из Черни в Гоэль?

Рыженькая горничная просияла, растянув румяное лицо в улыбке.

— А вы разве не знаете? Меня забрал герцог Блеймонд, прямиком из гостевого двора. Сказал, что вам нездоровится, и вы попросили перенести меня в Гоэль.

Вот как… Наверное, господин Блеймонд все же забрал свернутую бумагу с адресом. Надо обязательно сказать ему спасибо.

— Да, — пробормотала я, — конечно.

— Он такой красивый, госпожа! — Энни снова просияла и чуть не выпустила из рук шоколадное печенье, которое мы ели за чаем. — Такой мужественный, сильный… Настоящий Заклинатель! Я так рада, что он предложил вам выйти за него замуж. Вы ведь согласитесь? — Энни нахмурилась. — Ой… а как же господин Аспид?

На меня уставились две внимательные пары глаз, а я смутилась. Хотелось брякнуть, что вообще-то предложение герцогу Блеймонду сделала я, но вовремя сдержалась. Я и вправду некрасиво поступаю. Пусть мне и отведено время до моего совершеннолетия, но мне было ужасно неловко выбирать между двумя мужчинами.

Я уронила лицо в ладони. Святое небо, Киллиан даже ничего не сказал про брак с герцогом. Он действительно думал, что я могу не выбрать его? На языке появилась горечь. Все-таки иногда я последняя дура, особенно в моменты, когда дело касается чувств.

* * *

Я старалась не обращать внимания на украшение, которое Киллиан надел на мой палец. Но кольцо, как назло, сверкало и то и дело обращало на себя взор, какое бы освещение не было — тусклый ночник в спальне или же яркое зимнее солнце. Кожа под золотым ободком буквально чесалась и зудела, а в один из вечером мое раздражение настолько превысило допустимую норму, что я не выдержала и убрала кольцо подальше в прикроватную тумбу… а потом надела обратно. Все-таки это подарок от него, от моего призрака. Вот только был бы этот подарок поменьше и подешевле, и тогда я радовалась бы ему чуть сильнее…

С поездки в Чернь прошло несколько дней. Вернувшись в поместье после небольшой прогулки по центральным улицам Гоэля, где уже вовсю царствовала красочная рождественская ярмарка, меньше всего я ожидала увидеть у себя в комнате… цветы. Покои были полностью заставлены огромными корзинами с белоснежными подснежниками, которые изумительно пахли талым снегом и весенней землей. И это в разгар зимы, подумать только!

— Ух ты! — воскликнула Энни, снимая с рук вязанные варежки.

Зима в Гоэле стояла суровая, и мы с девочками умудрились довольно знатно обморозить щеки, пока таскались за подарками. А еще мы катались на катке на центральной площади и пили горячий белый шоколад с маленькими кусочками засахаренной карамели! Все улицы были в огнях: светились и сверкали так, что слезились глаза, а в парках уже стояла, наверное, целая армия забавных снеговиков, сооруженных детьми… Я улыбнулась. Пожалуй, это был один из тех дней, которые еще долго будут греть душу теплыми воспоминаниями.

На пороге моих покоев появился господин обер-камердинер.

— Госпожа Ария, цветы были доставлены меньше часа назад, — господин Ватс протянул мне свернутый листок бумаги. — С запиской.

Я слегка растерялась, пока разглядывала это цветочное великолепие.

— Благодарю вас, господин Ватс.

— Также хочу напомнить, что завтра из Шаттергардcкой Империи возвращается ваш отец, и вновь вам придется спускаться в обеденный зал.

Я легко улыбнулась мужчине. Названная матушка вместе с Патрисией до сих пор гостили в королевской резиденции в Эйтери, а отец занимался делами в Империи. Свобода от семьи позволила мне ненадолго расслабиться. Днями напролет я читала книги, гуляла с девочками и ела только у себя в комнате, уплетая в обе щеки маковые булочки господина Левиса.

— Конечно, господин Ватс, я все понимаю.

Обер-камердинер удалился, а Энни с Анитой тут же приникли к цветам.

— От кого они, Ария? — спросила Анита. — Подснежники такие красивые…

— Очень красивые! — вторила ей Энни.

Мне едва удалось уговорить девочек называть меня только по имени! Уступать они мне не собирались, но, в конце концов, согласились забыть про фамильярности хотя бы в моих покоях — в те минуты, когда мы оставались наедине.

Тем временем господин Блеймонд не соизволил ответить ни на одно мое письмо, и пожалуй, герцог был вправе так себя вести. Мне