Солнце село, мир погрузился во мрак. Брума не зажгла огней, лишь слышны стали вопли и крики, раздававшиеся из разных мест: и внутри города, и снаружи, в лесу. Где-то там, за пределами поляны, притих и выжидает Аш, наблюдая за Энейей — это придавало решимости и уверенности в своих действиях.

Диэ уже развернулась, собираясь уходить.

Пряник дали, теперь кнут.

— Завтра, Диэ, мы повторим и ты мне ответишь. Правда ведь? Ты же не хочешь, чтобы мастер Шатурнэ прознал о нашем маленьком недоразумении?

Диэ сглотнула, руки её мелко задрожали, однако она держала себя в руках.

«Спать не будет, но головоломку в кучу соберёт».

Стоило ей скрыться из виду, как на виду оказался Аш, положив руку ей на ягодицу, периодически её пожмякивая. Молча они направились в город.

— Что скажешь? — спросила вдруг его мнения Энейя.

— Демоны как демоны, только ещё и маги — змеиное гнездо, Темноликая дора, — отозвался Аш.

— Гнездо… Я что-то не заметила, — нахмурилась Энейя.

При ней все вели себя чинно и благородно. Не увидела она и конфликтов между учениками Шатурнэ — это настораживало.

— Хотя они учились же вместе, подчиняются единому господину, — стала рассуждать Энейя. — Шатурнэ о них отзывался не слишком лестно, — снова нахмурилась тёмная эльфийка. Скоро складочка на лбу будет от хмурости.

— Может стоит к ним присмотреться, дора Темноликая? — произнёс Аш и почесал затылок.

Энейя пожала плечами.

— А что это изменит?

Маги, они и у демонов маги. А то, что она будет о восьмерых знать что-то больше, чем их боевой потенциал, не повлияет ровным счётом ни на что. Если демоны хотят ругаться, их никто не остановит. Эта мысль её напрягала, но Энейя резонно рассудила, что вреда от этого не будет, и спокойно пошагала в таверну.

Аттэ

2-ой день Ветчины

10 дней до штурма

Утром моросил дождь. Его неравномерный стук бил по ушам, отзываясь пульсирующей болью в голове. Серый свет едва проникал через грязное стекло. Было необычайно холодно.

Вылезая из-под одеяла, Аттэ первым делом позвала Гара, дала ему две железяки, и заставила его бить друг о друга равномерно, заглушая такой хаотичный звук дождя. Лучше уж так, чем непредсказуемый и раздражающий дождь.

Обувь не шнуровалась. Аттэ её перешнуровывала и каждый раз ей не нравилось. В первый раз на левом копыте у неё получилось завязать так, что шнурки были одинаковой длины, но ей всё равно не понравилось, и она расплела их, перешнуровывая ещё восемь раз.

На завтрак были остатки беса, и она раздала части Гару и Даху, которые накинулись на ноги и руки беса с особой жадностью. Сама Аттэ предпочла печень, сердце и область ягодиц. Мягкие щёчки и хрустящие пальчики — самое вкусное по её мнению — она съела ещё вчера, ведь удовольствие нельзя оставлять на потом.

На улице так же было холодно и пасмурно. Аттэ куталась в плащ и шла вслед за Гаром. Дах замыкал процессию. Под копытами текли потоки воды, снег всё больше и больше таял. Погода была под стать настроению Аттэ.

Когда она пришла на поляну, там её уже ждали. В сторонке на кочке сидел сгорбленный Трэ, запахнувшись полностью в плащ. Где-то вдалеке виднелся посох бесёныша Арра, а рядом стоящая у сухого дерева и дрожащая как осиновый лист полукровка Диэ.

В отдалении от Аттэ переговаривались фиолетововолосая Эштихаль и Альфухт с расправленными крыльями: одним крылом он старался укрыть от дождя себя, другим укрывал Эштихаль, поглаживающую черепок на шее. Парочка о чём-то переговаривалась. Совсем рядом с ними стоял Буршадар, озлобленно хмурясь. За ним, продуваемая всеми ветрами, совершенно голая, без смущений и не обращая никакого внимания на холод скучала Иштада и швыряла в Альфухта влюблённые взгляды.

— Иштада, дорогая, — промурлыкала Эштихаль. — Избавь нас от своих многозначительных взглядов.

— Они кого-то смущают? — пожала тонкими плечами суккуб.

Альфухт глянул на Иштаду. Её даже раздевать глазами не пришлось.

«Как же сыграть на их вечной ругани?» — задумалась Аттэ.

Альфухт довольно сильный чародей, наступает Аттэ на пятки, а это неприемлемо. При этом пререкаться они так долго ещё могут, а до дела так и не дойдёт. Иштада давненько ещё развлекалась с Альфухтом, а сейчас решила вспомнить былое.

— Безнаказанно смотреть на нас нельзя! — пробасил Альфухт.

Как обычно высокомерно.

— Это кто сказал? — упёрся руками в бока Буршадар, стоящий рядом с Иштадой и считавший её своей.

Он словил напряжение, возникшее между Альфухтом и Иштадой, но не понял, в чём дело.

— Это я сказал, — потряс крыльями Альфухт, — так что взгляд отведи!

Буршадар наоборот подошёл на шаг ближе, не сводя с парочки своего пристального взора.

— Мне никто не запретит ничего делать, усёк? — буркнул Буршадар.

«Мало агрессии, ой мало».

— Даже Дуор? — подначила Буршадара Аттэ.

— Этого ублюдка здесь нет, выскочка! — рявкнул Буршадар и лишь потом сообразил, что именно он рявкнул.

Эштихаль отпустила черепок и звонко расхохоталась.

— Так всё же Дуора ты у нас боишься. А Темноликую, а? О, смотри, а вот и она идёт. Может подбежишь, повиляешь ей хвостом?

Буршадар зарычал и подошёл к Эштихаль вплотную, только собирался открыть рот, чтоб что-то сказать, как его оттолкнул на расстояние вытянутой руки Альфухт.

— А ну отошёл от моей женщины!

— Молчать! — послышалось в ста шагах.

Хоть Аттэ и молчала, но ей замолчать захотелось ещё сильнее.

— Ишианова шлюха, — буркнула фиолетововолосая Эштихаль. Её приказ не заткнул.

Аттэ закусила губу от досады. Силой воли она никогда не отличалась.

Темноликая была в плаще с накинутым капюшоном. Дождь её так же не смущал, как и Иштаду, хотя можно было бы собраться в каком-нибудь здании и не мокнуть. Лорда Аша нигде видно не было — ручной тифлинг взял отгул.

Уже уяснив, что Темноликая никого не отпустит, пока солнце не скроется за горизонт, Аттэ вздохнула, оглядываясь на холм Брумы, оставшийся за плечами, грустно взирая на плывущие мимо облака и ожидая своей очереди. Сегодня Темноликая каждому по очереди втолковывала свой кусок чар, каждый кивал и уходил в сторонку.

Кусок был большой и сложный. Аттэ его до конца не запомнила, но старательно кивала, делая вид, что всё поняла. Середина заклинания для неё потерялась даже концептуально, когда начались хитрые манипуляции со структурами и контурами, не вмещающимися в голову.

Ближе к обеду Темноликая подозвала к себе Альфухта — опытного и сильного мага. Аттэ не слышала, о чём они разговаривали, но слышала короткий возглас Альфухта. Демон упал и уполз от эльфийки на четвереньках. Все загомонили, а она вызвала следующего — это была