профессиональную практику, видимо, как раз входили подобные случаи, когда нужно с минимальными потерями примирить две противоборствующие стороны. Сложно сказать, насколько хорошо ему это удавалось раньше, но даже то, что эти переговоры в принципе состоялись — уже какой-никакой показатель опыта…, Наверное…

— Хорошо. Михаил, а теперь выскажи свою точку зрения на этот счет, пожалуйста.

Я оценил Сэмюеля. Он был крайне озадачен, пока своей выгоды в этом деле, кажется, не искал и пытался разрешить все мирным путем. Но все равно я уже не мог точно, знать, друг он или враг, на чьей стороне и прочее. Плана у меня пока не было, нужно было поддерживать этот, казавшийся бессмысленным, разговор и соображать по ходу его развития.

— Начнем с того, — заговорил я. — Что также буду честным. Не стану отрицать, что находился в измерении Реневан в то же время, когда вашу группу схватили, мистер… Шайкстер, да?

Старик кивнул.

— Так вот… Насчет передачи информации… Я, как и раньше, отрицаю это. Уверен, произошла какая-то ошибка.

— Ради Бога, мастер Михаил, — поднял руку Шайкстер. — Давайте исходить из того, что вы это сделали. Право слова, вы все равно не можете доказать нам обратного. Если вы хотите узнать подробности и снова поспорить, вам следует пойти со мной, Большие Парни ответят на эти вопросы лучше меня.

— Стоит сказать, — сказал Сэмюель. — Что он не пойдет против своей воли. Мы уже присвоили ему статус героя и почетного гостя. Прямо сейчас он обладает всеми правами нашего гражданина и защищается теми же законами.

— А почему же и короля не позвали на наше собрание, — позволил я себе пошутить.

Маг улыбнулся.

— Боюсь, у его Величества сейчас другие проблемы, я пока не вижу особых сложностей…

— Но они есть, — твердо заявил Шайкстер. — Вы не отдадите нам этого человека? Хорошо. Мы не будем лезть напролом через всю вашу стражу, мы просто подождем удобного момента. Синдикат не дает заднюю.

— Знаете, Шайкстер, — задумался я. — По-моему на мою поимку вы, при сложившихся позициях, потратите больше, чем получите.

— Не отрицаю этой возможности, — покачал головой старик. — Однако: во-первых, синдикат никогда, понимаете, НИКОГДА ничего не забывает, особенно своих обид, — стал загибать он пальцы. — Во-вторых, эта операция пока идет нам в плюс. Большие Парни очень рациональны. На вас, пока, не было потрачено даже двадцатой части стоимости того товара. В-третьих, если вы все же будите стоить нам слишком дорого, я уверен, что синдикат найдет вам должное применение и вы-таки отработаете с лихвой все утраченные деньги. Видите ли, я уже сказал, что синдикат крайне рационален, он не станет упускать возможности заработать и без надобности устранять источник потенциального дохода. Если же мы не сможем договориться, то вас никто не станет заставлять, если вы понимаете, что я имею ввиду.

— То есть, — решил подвести я итог. — Синдикат хочет, чтобы я либо стал работать на него, либо умер?

— Рад, что мы, наконец, поняли друг друга.

— А если я просто уплачу ту сумму? Нет, у меня нет таких денег, но допустим.

Старик отрицательно покачал головой, закуривая сигару.

— Кстати я бы попросил вас этого не делать, — указал я ему на Заури, хотя мне и самому было неприятно.

Шайкстер помялся, поворчал одними губами, но сигару потушил и спрятал обратно в карман пиджака.

— В вашем бы возрасте пора бросать, — дополнил я.

— Давайте не будем отвлекаться, — раздраженно ответил старик. — Касаемо вашего вопроса: нет. Даже если вы покроете стоимость всего товара и этой операции, плюс дополнительные расходы, даже если сверх того — это не сработает. Никогда не было такого, чтобы Большие Парни оставили в покое того, кто заплатил бы даже очень крупную сумму, от нас не откупиться ничем, вы либо с нами, либо против нас. Тот, кто имеет отношения с синдикатом — навечно с ним повязан, какого бы рода не были эти отношения. Сделал ты ему что-то хорошее или что-то плохое, можешь считать, что рано или поздно он о себе напомнит. Наши "коллеги" иногда работают иначе, прощая и отпуская своих должников или работников, но именно наша организация не даром самая могущественная среди прочих конкурентов, понимаете? Верховенство удерживается посредством железной руки. Мы одни из немногих, кто распространяет свое влияние дальше собственного мира и проникает в другие измерения.

— Позвольте сказать, — снова заговорил Сэмюель. — Что Михаил может присягнуть нам и тогда будет полностью под нашей защитой. Вы не сможете просто так взять его. Насколько я знаю, у вас нет армии, да и развязывать полномасштабные конфликты не в ваших интересах. По-моему, парень прав — вы потратите слишком много сил и времени, не получив взамен ничего ценного.

— А, по-моему, вы не понимаете, как работает синдикат, — перебил советника Шайкстер. — Позвольте мне привести пример. Вы же слышали о трагедии в Гритсбурге? Вы, кажется, сами видели масштаб разрушений, который нанесли восставшие. Да что там, ваше королевство же и помогало его устранять. А теперь угадайте, у кого они покупали оружие и припасы?

— Неужели… вы!? — первый раз за весь разговор маг выглядел разгневанным.

— И это лишь один из способов. Поймите, что никто не собирается атаковать вас в лоб. Это работа военных. Есть гораздо более действенные способы при минимальных вложениях добиться вашей капитуляции. А теперь ВЫ подумайте, не обойдется ли ВАМ этот юноша слишком дорого.

Чем дальше заходила наша беседа, тем более напряженной становилась атмосфера. При этом я ощущал активное противостояние именно между советником и Шайкстером. Оба отстаивали гордость своих хозяев, не желая уступать своим принципам перед противником. У каждого из них была цель, на каждом лежала определенная ответственность и груз обязанностей. Если на плечах старика лежала ответственность за гордость и положение синдиката, то на советнике — жизнь граждан и целостность государства. За каждым из них был огромный валун и при столкновении интересов оба они могли раздавить и разрушить многое. Сама собой напрашивалась мысль, что весь этот сыр-бор вызван всего лишь одной мелочью — мной. Именно я стал камнем преткновения между этими сторонами, причем дважды и совершенно случайно. Пусть я и не хотел этого изначально, королевство взяло на себя мою безопасность, создав себе же проблему. Сделали они это из благородства ли из практического интереса — не важно. Так или иначе, мне становилось неприятно, по-настоящему стыдно, что я вовлек в это дело столько народу. Повышенное внимание к моей персоне могло привести к множеству жертв, ситуация выглядела патовой, безысходной и тупиковой.

Прямо сейчас мне, как никогда, был нужен совет. Ридли бы разобрался с этим, у