земле, прислонённый к дереву, пошевелился. Распахнув глаза, обвёл нас взглядом. Растерянно моргнул.

— Где я? И…

Замявшись помолчал, продолжая с интересом оглядываться. Потом продолжил.

— И кто я? Странно… Не помню даже собственного имени…

Ментальный артефакт Мьёльнир подготовил заранее. И как только пленный заговорил, пустил его в дело.

Учитывая, что спутник совсем недавно проделал с конструкцией, созданной Домом Геф, данная задача казалась гораздо меньше по своим масштабам. И живой камень с ней прекрасно справился — разум противника моментально оказался под контролем.

Правда на то, чтобы оценить ситуацию и понять в чём дело, понадобилось какое-то время. В конце концов Мьёльнир тихо пискнул.

— Вот же хитрецы! Посс-с-смотри.

Используя спутника в качестве промежуточного узла связи, я взглянул на внутреннее устройство противника. Действительно, неплохо они придумали. Та часть сознания, которая составляла ядро личности, вместе со всеми воспоминаниями, на первый взгляд попросту исчезла. На самом же деле видоизменилась, мимикрировав под базовые компоненты разума. Судя по всему, схема маскировки была вшита в само сознание, из-за чего никто из нас её не заметил. И активировалась в случаях, аналогичных текущему — если кто-то пытался переместить душу и разум в иную оболочку. Рискну предположить, через какой-то промежуток всё должно было вернуться на свои места. Как раз к тому моменту, как противник убедится в бесполезности пленника и перестанет считать того опасным.

В нашей ситуации, ждать не пришлось — Мьёльниру понадобилась всего четверть часа, чтобы подобрать ключ и несколько мгновений, чтобы скопировать всю память существа на артефакт, созданный из валявшегося поблизости камня.

Я немедленно погрузился в чужие воспоминания. Просматривая, запоминая, сортируя и отбрасывая ненужное.

На самом деле тут было не так много информации. Более того — в памяти посланника не было ничего, связанного с местом, откуда он явился. Самый ранний образ, который у меня вышло обнаружить — его появление на дороге около Орлеана. Как он там оказался, было решительным образом непонятно.

Зато имелась схема создания артефакта, который должен был менять родовые алтари — таких представитель Дворца Ранха мог развернуть до десяти штук. Используя собственные зубы — десять из них являлись тщательно замаскированными накопителями энергии. Причём те оказались настолько хороши, что их не почувствовал даже Мьёльнир.

По сути, я смог узнать лишь детали техники, которая использовалась для изменения родовых алтарей. Да в общих чертах понять принцип действия того комплекса плетений, которую Дворец использовал для установления контроля над захваченными мирами.

Он создавал мощный артефакт, что оказывался связан с алтарями всех родов, принявших заёмную силу. Это позволяло аккумулировать их мощь, используя её для открытия канала связи. Что в свою очередь давало возможность установить постоянный контакт с каждым из миров.

Насколько я понимал, заодно решался вопрос контроля местных «союзников», которые оказывались в полной зависимости от появившегося артефакта. Избежать его создания тоже было невозможно — через месяц каркасы тех, кто принял заёмную мощь, начинали разлагаться, а остановить процесс могла только установка связи с Дворцом Ранха. Не самая сложная схема. Но судя по всему, довольно эффективная.

Вынырнув из воспоминаний пленного, который на мой взгляд точно был гомункулом, я услышал голос Оболенского.

— Что там? Получилось выяснить, как они перемещаются?

С одной из веток взлетела птица и вниз посыпались крупинки снега. А на мне сошлись пять вопросительных взглядов.

— Только в общих чертах. Полноценный канал связи открывается уже после захвата мира и завязан на силу изменённых родовых алтарей.

Князь разочарованно вздохнул. А рядом послышался голос Прохора.

— Значит всё впустую…

Я отрицательно качнул головой.

— Отнюдь. Теперь у нас есть варианты управления теневой энергией. Хотя бы какая-то их часть.

Это было правдой — в памяти посланника была целая инструкция, предназначенная для новых адептов. Которая помогала понять основные принципы действий силы.

Глянув на бога посмертия, я хотел предложить ему долететь до Парижа. Полторы сотни тысяч душ, замкнутых внутри участка свёрнутого пространства, где практически ничего нет — не самый лучший вариант посмертного существования. Да и Прохору не помешала бы подпитка.

Но не успел я открыть рот, чтобы начать говорить, как прошёл сигнал тревоги. В этот раз — от артефактов, которыми Мьёльнир прикрыл хранилища душ, созданных во время Сопряжения. Тех самых, на которые рассчитывал Дом Нахелар. Кто-то приблизился к одному из них — расположенному в Скандинавии.

* * *

Андрей Лаптев уже давно забыл свои планы о мировом господстве. С тех пор, как появился Меркурий, все его мечты пошли прахом. И если сначала, когда он считал, что ему противостоит обычный талантливый Одарённый, каким-то образом подобравшийся к сложным техникам, победа ещё казалась вероятной, то теперь бывший член баронского рода понимал, что шансов не было изначально.

А ведь идея с вторжением в империю Цин была неплоха. В конце концов, какая этому Меркурию, к лешему разница, кто именно будет сидеть в Пекине? Он бы соблюдал договорённости не хуже, чем нынешний император. Да, пришлось бы пустить под нож несколько миллионов людей, чтобы подавить сопротивление аристократии. Но это же ханьцы! Сдохли и хрен бы с ними, разве нет?

Остановившись, Андрей отряхнулся от снега и зябко передёрнул плечами. Как же тут холодно. И силой не воспользоваться — мало-ли какой защитой озаботились после инцидента в Каире.

— Ты у меня ещё попляшешь, сучий божок. И Рюриковичи твои станцуют на раскалённых углях. Думал самый могучий здесь? Посмотрим, как запоёшь, когда я открою мост.

Заставив себя прерваться, Лаптев снова двинулся вперёд. Разговор с самим собой — такой себе симптом. Не слишком приятный. Особенно, если при этом ты пробираешься наверх по покрытому снегом горному склону и совсем скоро собираешься распахнуть ворота в иной мир.

Технику открытия прохода в другой мир, последний из братьев считал самой ценной в своём арсенале. Практического применения в бою, у неё не было. Но сам факт обладания подобным выводил Андрея в узкий круг людей, обладающих, на самом деле, редкими знаниями.

Для создания моста требовалось колоссальное количество энергии, но Лаптев считал, что мощи одного из четырёх хранилищ мёртвых душ, с лихвой для этого хватит. За прошедшие века здесь должны были собраться сотни миллионов, а может и миллиарды, посмертных образов. Сегодня он спалит их все и выберется отсюда.

Куда именно окажется пробит проход, бывший серый кардинал не знал. Единственное, что пришло ему в голову — сделать точкой притяжения ту же самую силу, которую он использовал сам. Энергию извлечённую из мёртвых душ. Встретившись с теми, кто применяет такую же