Минтисвел снова пришел в себя уже ночью от ощущения приятной прохлады на лице.

Он открыл глаза и увидел незнакомую девушку, осторожно стирающую влажной тряпкой кровь с его щеки. Карсейна услышала на кухне разговор об избиении нового не то пленника, не то слуги и после работы тайком пробралась в сарай просто для того, чтобы помочь человеку, которому сейчас было еще хуже, чем ей.

Кроме всего прочего, забота о несчастном позволяла девушке отвлечься от ужасных воспоминаний и раздумий о не обещавшем ничего лучшего будущем. Линтартул и не думал скрывать от прислуга, где и у кого он приобрел новую служанку, и у нее в этом доме заочно сложилась определенная репутация. Пока что, в первые дни, непристойные предложения еще не были очень настойчивы. Но Карсейна все равно старалась по вечерам не попадаться на глаза мужчинам. А избитого до полусмерти юношу она не считала опасным. И стала навещать его по нескольку раз в день. Регулярно заходил к Минтисвелу и хозяин, так что Карсейне каждый вечер приходилось стирать с его лица свежую кровь,

Возможно, в других обстоятельствах юноша и не обратил бы на нее внимания.

Карсейна не обладала такой красотой, чтобы мгновенно притягивать к себе взгляды мужчин, а рядом с Минтисвелом выглядела крупноватой. К тому же перенесенные невзгоды оставили свой след и на лице, и на одежде девушки. Но в ее больших карих глазах, окруженных сейчас темными кругами от усталости и недосыпания, Минтисвел видел искреннее сочувствие, с которым он так редко сталкивался в последнее время. И конечно же, он не мог не почувствовать ответной симпатии к девушке, начал ожидать ее прихода и волноваться, если она почему-то задерживалась. Понемногу они рассказали друг другу свои невеселые истории, и Карсейна в конце концов убедила Минтисвела согласиться с несправедливыми требованиями Линтартула.

— В таком состоянии ты все равно не сможешь долго сопротивляться, — уговаривала она юношу. — Потом, оправившись от побоев, ты, может быть, найдешь какой-нибудь выход. А так тебя просто забьют до смерти. — И, увидев, что ее доводы не действуют и Минтисвел по-прежнему не намерен сдаваться, смущенно добавила: — Если тебе совсем безразлична собственная жизнь, сделай это хотя бы ради меня. Подумай, каково мне здесь будет совсем одной.

И быстро выбежала из сарая.

На следующий день, девятый по счету, Минтисвел согласился работать. Побои сразу прекратились, но и видеться с Карсейной теперь не удавалось. Минтисвел не рискнул расспрашивать о ней, опасаясь навредить девушке. Зато из обрывков разговоров прислуги он узнал, как удалось разбогатеть сыну оружейника.

Оказалось, что Линтартул женился на немолодой, но очень богатой женщине — Занте — вдове известного в городе купца. Минтисвел вспомнил даже, что, когда он еще работал в мастерской, к ним несколько раз заходила не очень привлекательная, но обладающая пышными формами женщина в расшитой драгоценными камнями одежде и каждый раз делала заказы именно Линтартулу. Видимо, вдове приглянулся тщедушный, но по-своему красивый подмастерье с длинными вьющимися волосами и ухоженным, по-детски полноватым лицом. Линтартул, как уже говорилось, не очень любил и еще меньше умел работать, но хорошо считал деньги и хотел, чтобы у него и впредь было что посчитать. Он решил не упускать свой шанс и ответил вдове взаимностью.

Через две декады после ухода Минтисвела в армию они поженились. В один миг Линтартул стал очень богатым человеком. Но вот беда, старый оружейник ни за что не хотел отпускать сына из мастерской. Никакие уговоры не помогали. Старик уперся, как не желающий тащить повозку ревун, — сын должен стать преемником его мастерства.

И Линтартул решился на шантаж. С помощью Занты он скупил по всему городу долговые обязательства Хонлинтара (а оружейник, имея по случаю приближающейся войны много заказов, слишком часто и не всегда оправданно пользовался кредитом) и предъявил отцу ультиматум. Либо немедленное возвращение долгов, либо мастерская переходит в его руки. При этом он прекрасно знал, что таких денег у оружейника на руках не было, но не согласился на отсрочку и явился в дом отца в сопровождении стражников.

Сердце старого мастера не выдержало. Он до сих пор лежит парализованный в маленькой комнате на втором этаже своего бывшего дома, и ухаживает за ним только его зять Нилдастир, не успевший получить полагавшегося ему приданого, но все же не отвернувшийся от несчастного больного старика. А Линтартул переехал в дом жены и собирается в скором времени вовсе покинуть город. Слишком многие здесь помнят, кем он был до женитьбы и как обошелся со своим отцом.

Услышанное еще больше укрепило Минтисвела в желании поквитаться с Линтартулом и за себя, и за старого учителя, и за Карсейну. Но пока он ничего не мог сделать, лишь все больше беспокоился за судьбу девушки.

Прошло три декады с того дня, как Минтисвел появился в новом доме Линтартула. И он наконец встретился с Карсейной. Но обстоятельства встречи были таковы, что он не успел как следует обрадоваться.

Приближался праздник Начала Сбора Урожая, один из немногих, отмечавшихся по всей Дайре одновременно. Жена Линтартула решила провести эти дни в Зарге — столице Клана Страха. Там Занта собиралась навестить родственников, а заодно подготовиться к скорому переезду — присмотреть дом, завести полезные знакомства. А может быть, если все сложится удачно, остаться насовсем. Имея такие обширные планы, большинство слуг она забрала с собой.

Линтартул должен был выехать следом, на другой день. Но сын оружейника передумал.

Его жена, хоть и не была чрезмерно властной женщиной, все же не в полной мере позволяла мужу вести тот образ жизни, к которому он стремился и ради которого, в сущности, и согласился вступить в брак. А тут, впервые со дня свадьбы, У Линтартула появилась возможность провести несколько дней так, как хочется ему самому.

И он воспользовался случаем. Два дня он вовсе не появлялся дома, а на третий приехал поздно вечером в сильном подпитии и дурном расположении духа. На праздничной вечеринке один из его новых друзей, золотой молодежи города, при всех остроумно и зло дал понять Линтартулу, что, не смотря на богатство, не считает его, еще недавно работавшего подмастерьем, ровней себе — отпрыску древнего аристократического рода. Сын оружейника попытался что-то возразить, но вызвал тем самым только новый взрыв насмешек и в бешенстве покинул сборище. И теперь рыскал по дому в поисках кого-нибудь, на ком можно сорвать злость.

На свою беду, первой ему встретилась Карсейна. Девушка только что закончила убираться на кухне, но хозяин заявил, что уборка проведена недостаточно тщательно, и наотмашь ударил ее по лицу. Карсейна не удержалась на ногах, упала возле печи и, всхлипывая, закрыла лицо руками. Вид беззащитной молодой девушки изменил мысли и намерения Линтаргула. В его одурманенной выпивкой голове возникло сладострастное желание, а он уже привык за последнее время все свои желания немедленно исполнять.

— Иди ко мне, моя девочка. Сейчас я тебя утешу, — сказал он, гадко ухмыляясь, и протянул руки к девушке.

Но та лишь глубже забилась в щель между печью и стеной кухни.