– Совсем скоро я уеду.

Для начала Карл выбрал не совсем приятное напоминание.

– Мы помним об этом, – почти с раздражением ответила Син.

– Я хотел бы забрать с собой некоторых детей. Наверное, нам придется их выкрасть. Нужно же с чего-то начать.

Эта затея была бредовой, но при этом имела определенный смысл. Маль, в свойственной ей реалистичной манере решила немного остудить его пыл при помощи простых рассуждений.

– Все бы прекрасно, но дети, особенно такого возраста, никого не слушаются. Это будет такой шум и крик, ты себе представить не можешь.

Карл покачал головой:

– Могу. Я ведь был все это время с Син, я видел их. Многие из них – большинство – слабые или больные. Меня не пугают дети, я боюсь другого. Нам ведь придется их украсть, понимаете?

Син хмыкнула:

– Тебе их отдадут даром и даже не спросят, зачем они понадобились. В городе каждый день пропадают люди и дети в том числе. Их никто не ищет, даже тех, у кого остаются безутешные матери.

– И все-таки я не хотел бы рисковать напрасно. К тому же, везти детей мне пока что не в чем, но, скорее всего, этот вопрос будет решен.

– И как же это? – поинтересовалась Син.

Он перевел взгляд на Маль:

– Без тебя не обойтись. Просто, когда я работал, то услышал, что можно взять на время любой транспорт. Автобус или автопогрузчик – неважно, главное, чтобы были деньги.

– Денег у нас как раз и нет, – заметила Маль. – Но в любом случае как я смогу тебе помочь?

Даже зная точно, что собирается сказать, Карл все-таки решил сделать небольшую передышку. Для него такие разговоры были сущим мучением, и он постоянно искал нужные слова, чтобы его поняли именно так, как ему хотелось. Занудство наполняло его до самой макушки, и иногда Маль ощущала желание свернуть ему шею или просто хорошенько отшлепать.

Почувствовав ее воинственное настроение Карл, наконец, оживился:

– Фиц ведь верит только тебе? – с надеждой спросил он.

– Неправильно говоришь, – вздохнула она. – Фиц не верит никому.

– Нет, он верит тебе. Он сказал, что если будут нужны деньги, то ты можешь войти в его дом и взять, сколько там будет. Только ты. Если ты возьмешь деньги, у нас будет автобус, и я постараюсь выкрасть как можно больше детей. Если мы привезем их к нам, то отец решит, сможем ли мы принять остальных. Те, кого я заберу, останутся в любом случае – их будет не больше сотни.

– Давно хотела спросить, кто твой отец, – как бы между делом вставила Маль, которая успела понять, что Карл уже не способен отступиться.

– Георг. Тот самый, с которым вы говорили в первый день.

– Так он за старшего, – довольная своей проницательностью, заключила Маль.

– Наверное, можно так сказать, – осторожно подтвердил ее догадки он.

План хромал на обе ноги и грозил обрушиться им же на голову, но уставшая от неизвестности Маль решила, что нужно сделать хоть что-то. В доме Фица было достаточно денег для того чтобы арендовать автобус на неделю. Им досталась старая дребезжащая колымага, которая громыхала на всю округу, но это был единственный достаточно вместительный вариант. В довесок она попросила еще одну машину – всего на день. Договариваться и торговаться Карл явно не умел, и Маль как никогда сильно жалела о том, что с ними не было талантливого в таких делах Фица. Его торговая сноровка им бы очень пригодилась. Мечтать можно было сколько угодно, но настоящая жизнь от этого не становилась краше. Ей пришлось взять сделку на себя, а миссия Карла в переговорах свелась лишь к выгодному фону. Благодаря присутствию мужчины ее слова обрели некоторый вес, и результат был не то чтобы блестящим, но вполне удовлетворительным.

Потом автобус, сверкавший мутными стеклами и грязными боками, спрятали за дальней стеной последнего тоннеля Корпорации, подальше от любопытных глаз и вездесущих контрабандистов, предварительно купив на оставшиеся деньги топливо. Карл заверил ее, что умеет водить машины, и в процессе перегонки Маль убедилась в том, что он не лгал.

Он также сказал, что если отец согласится принять детей, то из резервации смогут дать свой транспорт – за много лет на свалке скопилось достаточно хлама, из которого потом собрали несколько машин, вмещавших в себя по сорок взрослых человек. Эти машины использовались для развлечений и перевозки спрятанной части населения – их вывозили по ночам в дежурные пункты, где они могли помыться и нормально поесть, а иногда доставляли на поля, чтобы дать им подышать нормальным воздухом. Разумеется, хранилась вся эта техника в строжайшем секрете, спрятанная в паре последних контейнеров, размещенных между полями и фермами. Топлива для машин вечно не хватало, и поэтому использовать их для поисков города было невозможно. Правда, по его словам, эти машины не были такими же красивыми, как автобус – в них не было окон, да и сидений, в общем-то, тоже. Однако какое это имело значение? Главное, чтобы ими можно было пользоваться.

Они решили, что красть детей придется из разных приютов – по три или четыре человека. Закрыв вопрос с автобусом только к вечеру субботы, в воскресенье утром они решили выкрасть как можно больше сирот, чтобы отвести их за город. Выходной был удачным и одновременно опасным днем – именно по воскресеньям за детьми почти никто не смотрел, и это существенно облегчало задачу. Однако в эти дни сторожа старались не выпускать сирот наружу, а это значило, что выманить малышей на улицу рано утром не удалось бы в любом случае.

Стоял промозглый сырой холод, пробиравшийся под одежду, и даже утолщенная рабочая куртка не спасала от этого мерзкого ощущения. Они разделились, чтобы одновременно охватить как можно больше приютов. Маль запаслась яблоками для того чтобы хоть как-то завоевать доверие детишек, но это не придавало ей смелости. Син и Карл вообще решили отправиться налегке.

Вызубренная за последний год карта города горела в ее мозгу, когда она подбиралась к первому приюту, окна которого чернели предрассветной темнотой. Было необычайно тихо, ей даже показалось, что каждый шаг отдавался эхом от соседних зданий. Проскользнуть мимо сторожа, найти заднюю дверь или хотя бы широкое окно, не разбудить никого из старших, подняться на верхний этаж и… а что дальше?

Задняя дверь не запиралась. Сторож спал, как убитый. Детей никто не охранял, по той простой причине, что приюты обычно не грабили – здесь было нечем поживиться. Сегодняшнее утро стало исключением. Она пробралась сюда как вор, наметивший себе в качестве цели самое драгоценное, что могло быть на свете – только затеплившиеся человеческие жизни.

В нескольких комнатах на первом этаже не спали, и ей пришлось прокрадываться, обливаясь холодным потом и замирая от каждого шороха. Третий этаж был самым светлым (видимо лампы оставили гореть, чтобы никто не плакал от страха), но холодным и грязным. Маль открыла дверь первой спальни и заглянула внутрь. Она сама выбрала приют, в котором дети подходящей возрастной категории спали вперемешку с младенцами и совсем еще маленькими. Ей было проще выбрать нужных – она помнила почти каждое лицо, несмотря на то, что за время фальшивой вакцинации через ее руки прошло больше двух тысяч детей.