class="p1">- Она самая… с первого взгляда, как говорится. Только… - Захар повернулся боком и сгорбился. – Как-то сразу и понял, что не для меня она.

- Почему?

- А вы меня видите?

- А вы меня?

- Ну да… что-то такое… только вы, даже кривой и косой, а все одно князь. Древний род. Фамилия. Богатство. Сила… а я кто? Выкрест, от которого своя семья отказалась за то, что веру продал? Имя и то сменить пришлось… хотя какая разница, казалось бы… бог един… в отличие от условий поступления в медицинский университет. Для иноверцев квоты жесткие. Я бы не прошел. Ни по знаниям, ни по уровню дара. Вот и пришлось. Думал, поймут, простят… а нет. Вера важнее. И на фронт я попал вовсе не потому, что так уж жаждал воевать. Воевать я вовсе не жаждал. Но возможность увидел. В мирное-то время все приличные места заняты. У врачей свои дети. И у их родственников тоже. И в целом-то пробиться сложно. А вот там… я был готов рисковать. Но не в этом случае. Еще и красивая к тому же… самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. И это вот… - Захар развел руками. – Недоразумение… я знал, что если вдруг откроюсь, то она не станет смеяться… она не Людочка.

- А Людочка стала бы?

- К ней как-то попытался подойти один… человек… не самого милого обличья. Хотя человек очень достойный. Людочка ему отказала. А потом всему госпиталю пересказала в лицах, как оно было и что она по поводу таких уродов думает…

Надо же. А по ней и не скажешь.

Впрочем, люди умеют удивлять. И не всегда приятно. Чаще неприятно.

- Это не от злости было. Это скорее от глупости. Ей тогда только-только семнадцать исполнилось, да и привыкла она, что все вокруг бегают. Не подумайте… специалист она неплохой. Даже хороший.

И видно было, что похвала эта далась Захару непросто.

- Вы побоялись, что вас высмеют?

- Да нет… надо мной столько раз смеялись, что… - Захар махнул рукой. – И не стала бы Ангелина смеяться. Может, ответила бы вежливо и холодно, что, мол, подумает. А потом бы перевелась куда. Это было бы куда хуже смеха… я бы потерял даже то малое, что имел – возможность видеть её. Разговаривать… быть рядом. Я… воспользовался шансом. У нее не было дара, но талант имелся. Чутье. Такое особое, которое не купить ни за какие деньги. Я стал говорить, что талант надо развивать… она… тоже, кажется, боялась. Почему-то Ангелина была уверена, что ничего-то из себя не представляет… да, теперь я знаю, кто виноват, но… тогда.

Он вытащил вторую сигарету.

- Когда нервничаю, всегда курю больше обычного.

- Нервничаете?

- Ну да… а вдруг скажете, что это и вправду несчастный случай. Судьба или что-то вроде… в общем, я начал заниматься с Ангелиной. Учить её. Она вполне охотно вставала со мной за стол. Сперва ассистировала. Потом… там ведь нехватка не только медикаментов или бинтов, там всего… и врачей в том числе. Так что…

- Диплома Ангелина не получила?

- Диплома – нет… кому он там нужен на самом-то деле? Я уговаривал её поступить. В конце концов, врачи нужны всякие, а она действительно умела многое. Поверьте, будь у нее хоть половина Людочкиного дара…

Но дара не было.

Ни половины, ни четверти, не говоря уже о целом.

Да и самой Ангелины тоже уже не было.

- Почему она все-таки не поступила?

- Почему, почему… потому что Людочка познакомила её с этим проходимцем. И долго знакомила. То с одним, то с другим. Все сводила, устраивала встречи… это я уже потом узнал. А этот вот оказался собой хорош. Весь такой… боевой офицер, с наградами, - Захар сплюнул, не скрывая раздражения, которое и за годы не уменьшилось. – Как же хотелось устроить ему сердечный приступ… это ведь несложно, если так-то. Или вот инсульт.

- Тянет отступить на шаг, - признался Бекшеев.

- Да не стоит. Я его не тронул, а вас и подавно не за что. Вас я буду беречь. Вы моя последняя надежда доказать, что Ангелину убили.

Захар сказал это и подавился дымом, и подавившись, зашелся в приступе кашля, от которого сотрясалось, выворачивалось наизнанку, все его тело. И приступ этот длился долго. Мелькнула даже мысль, не позвать ли на помощь.

- И-извините… - Захар вытер рот рукой.

И взгляд, который он бросил на ладонь, говорит о многом.

- Давно?

- Не так, чтобы очень. Послевоенный подарок… наши пути разошлись. Ангелина влюбилась. Я… не решился вставать у нее на пути. Она была счастлива, буквально светилась вся. А я…

Оказался слишком глуп и благороден, чтобы помешать.

- Тогда я хотел одного – оказаться как можно дальше… и оказался. Отправился на Север… предложили место одно… в общем, там пришлось работать с особым контингентом. А средь них туберкулез – это явление обычное.

Захар вытер руку о штаны.

- Не смотрите так. Я не заразный… испытывали разного рода лекарства. И на себе в том числе. Успешно. Но легкие, как выяснилось, все одно пострадали…

- Но курить вы не бросили.

- Вы же тоже не бросаете свою работу, хотя с вашим диагнозом вам рекомендован покой и отдых, - огрызнулся Захар. – Так-то я немного… редко… да почти и бросил даже. В конце концов, и у меня чувство самосохранения имеется. Это так… нервы… в общем, на Северах мне оставаться было нельзя. И начальство помогло с переводом.

- На юг.

- Точно… там море, климат. И легким полезно. Работал в санатории. Реабилитацией занимался. Хорошее место, спокойное. И сам, стало быть… отдыхал. Честно говоря, даже подумывал уже корни пустить. Найти женщину такую, чтоб не сильно раздражала. Жениться. Детишек там… обычные мыслишки обычного человечка.

И сейчас ему за них мучительно стыдно. Сейчас эти мыслишки кажутся Захару едва ли не предательством.

- Но вы встретили Ангелину? Случайно?

- Именно, что случайно. Они с матушкой сняли домик. Санаторий отменный у нас. Лучший, можно сказать. Грязелечебница есть. Минеральные воды. Целители… ну, такие, которые умеют с дамами общаться.

Захар к их числу явно не относился.

- Ангелина… я узнал бы её… но она изменилась. Как будто огонь внутри погас. Но и она меня узнала. Только… такое чувство, что сквозь сон. Она и сама будто во сне этом пребывала. Мне это