тобой! Стал более мягким и заботливым. Он не был таким даже со своей женой и дочерью!

— Теперь у нас не будет так, как было прежде! Он не хочет больше меня видеть, и я его тоже!

— Мне это ему передать?

— Не надо. И, пожалуйста, не рассказывайте ему об удочерении Ангелины.

— Почему? И зачем тебе нужно это удочерение?

— Валерий смертельно болен, ему осталось не более полугода… Я привязалась к его дочери и не хочу, чтобы она попала в детский дом.

— А Леонид знает о болезни Валерия?

— Нет. Об этом ему тоже не стоит знать теперь… Вы единственный, кому я об этом рассказала. Не говорите об этом никому… Леониду Львовичу будет урок! На вечном недоверии не построишь никаких хороших отношений, тем более дружеских!

— Ты справишься одна с тремя детьми? Ты осталась без работы!

— Я что-нибудь придумаю… Пока сижу в декрете, буду вязать и шить на заказ, потом, когда Серафима будет ходить в садик, найду работу.

— Могу помочь с клиентами, если не откажешься.

— Буду благодарна, — с улыбкой ответила Пелагея, и, поцеловав мужчину в щёку, сказала: — Спасибо за помощь! Вы настоящий друг! Что я Вам должна за эту помощь?

— Я с друзей не беру денег, — ответил Георгий. — Как всё будет готово, я позвоню тебе!

Попрощавшись, он разошлись в разные стороны.

— Ну что? Едем в ресторан? — спросил Валерий, когда Пелагея присоединилась к ним в холле ЗАГСа.

— Там есть место, где я смогу переодеть Симе памперс?

— Конечно, я специально выбрал удобное для тебя место!..

И потянулось время… Валентина Петровна постепенно перестала появляться у Пелагеи и Валерия, видя, что новоиспечённая ячейка общества не нуждается в её помощи. Марина иногда звонила по скайпу, чтобы посоветоваться с Пелагеей по заведованию детским садом.

Через месяц Георгий привёз документы об удочерении Пелагеей Ангелины. Ещё через три месяца Валерия положили в больницу, чтобы хоть немного ещё поддержать его жизнь. Спустя ещё один месяц он скончался.

Глава 24. Смерть Валерия и изменение внешности

Прошло девять дней, как Пелагея похоронила своего мужа. После поминального обеда, взяв всех детей, она поехала на кладбище, чтобы навестить его могилку и показать Ангелине, где похоронен её отец. К своему удивлению, она там столкнулась с Леонидом Львовичем, который сидел возле могилы своей жены… Могила Валерия находилась недалеко, буквально через несколько могилок.

Леонид демонстративно отвернулся, сделав вид, что не заметил девушку с детьми, но любопытство его всё равно разобрало, и он стал наблюдать, куда они пойдут. А потом и вовсе сам подошёл к их могилке и прочёл на табличке креста: «Берестов Валерий Леонидович, умер 25.07.201… года.

Прочитав табличку, у мужчины сразу же в первую очередь появилось желание съязвить Пелагее в плане того, что довела мужика до могилы, но увидев её состояние, промолчал, еле сдерживая язык за зубами.

— Подошёл посмеяться надо мной? — спросила Пелагея спокойным голосом, но при этом, не оборачиваясь на Леонида. — Давай! Я вся во внимании! И готова услышать все гадости из твоих уст!..

Леонид по-прежнему стоял, замерев, разглядывая девушку — измученную, уставшую, бледно-синюю и изрядно исхудавшую за то время, что не видел её и не знал, что ему делать дальше, но вопрос сам по себе вырвался из его рта, как птичка из гнезда:

— По какому поводу ты встречаешься с Георгием?

— Вопрос с подвохом и с намёком на нашу связь?

— Нет… У тебя какие-то проблемы?

— Это больше не Ваши заботы! — сухо ответила Пелагея, всё ещё не смея поднять свой взгляд на своего собеседника, у которого вдруг прошла обида и ревность из-за её замужества с Валерием и снова захотелось быть рядом с этой хрупкой девочкой, что так стойко и одиноко пытается выкарабкаться из всех своих передряг и неприятностей, которые бесконечно её преследуют и не дают радоваться жизни, как все другие.

— Тебе нужна помощь? — спросил он.

— От Вас? Нет! Никогда больше не приму от Вас никакой помощи! Мне не нужна помощь от того, кто предал меня своим недоверием в трудную минуту! Когда нужна мне была помощь, мне в ней оказали, — вызывающе сказала Пелагея, наконец-то, осмелилась посмотреть в глаза мужчине, и взгляд этот был полон зла, обиды и боли, и одновременно был обесцвеченным, словно всю зелень цвета глаз выкачали. — Вы не хотели видеть меня… Я тоже не хочу Вас не видеть, не слышать! Вас нет в моей жизни, как и нас в Вашей!

Пелагея взялась за коляску, в которой спала Сима, и вместе с остальными дочками пошла к выходу из кладбища. Леонид остался один в полном оцепенении, в его глазах надолго осталось злое и болезненное лицо девушки, в глазах которой стояли слёзы, но волю им девушка не давала. Как же ему стало плохо от увиденного и услышанного! Панически размышляя, как ему всё исправить в отношениях с Пелагеей, вернее как изменить отношение девушки к нему, додумался позвонить своему другу Георгию. Услышав его голос в трубке, выпалил:

— Я знаю, что ты в курсе всего, что твориться у Пелагеи, выкладывай!

— Это не телефонный разговор, приезжай ко мне в офис. Я через пару часов буду свободен.

Через два часа Леонид был как штык у своего друга, который уже ожидал его.

— Выкладывай! — нетерпеливо произнёс Леонид, усаживаясь напротив своего друга.

— С чего вдруг такая заинтересованность и нетерпеливость? — сдержанно спросил в ответ Георгий, видя, что собеседник взволнован и обеспокоен.

— Я видел её сегодня на кладбище возле могилы её мужа, — ответил Леонид, нервно стуча костяшками пальцев по столешнице дорогого стола.

— А ты её сам спросил обо всём, что случилось?

— Нет. Только предложил ей помощь, на что услышал её не нежелание видеть и слышать меня, и ещё она назвала меня предателем.

— А разве ты не предатель по отношению к той, которую приручил и обещал быть рядом и заботиться?! Логичное её желание, в ответ на точно такое же твоё желание!.. А перед тем, как она вышла замуж, ты спросил её зачем она это делает?

— Спросил… Она сказала, что они любят друг друга… Я просил изменить её решение и выйти за меня…

— Вот теперь мне всё стало ясно, что у вас случилось!

— Так объясни же и мне то, что понятно тебе!

— Ты предал её в том, что не сумел быть самым близким, родным и понимающим человеком в её жизни. Тебя интересовали только твои чувства, твои дела, тебе нужно всем и всеми руководить самому. Ты взял её под