Она едва дождалась утра, и, обувшись в кроссовки, побежала к «Чемпиону», как уже делала однажды. Ее тянуло к тому месту. Глупо она себя повела вчера: психанула и ушла. И это вместо того, чтобы изучить там все как следует. Кто знает, может, где-то рядом тайник, может, эти двое вообще подельники? Она быстро оказалась на задворках пансионата, у свалки бетонных блоков. Мага перескакивала с блока на блок, спускаясь все ниже по склону и стараясь не зацепиться за торчащую из бетона арматуру. В нескольких шагах от нее сидел даман, очерченный золотым контуром. Утреннее солнце блестело и на скрюченной проволоке, и на осколках бутылки, превращая их в сказочное сокровище, и совсем уж слепило, отражаясь от жестянки, торчавшей из-под нагромождения бетонных обломков. Это была металлическая канистра, и, судя по тому, как она лежала, кто-то втиснул ее в проем. Мага вытащила канистру — в ней что-то шуршало. Она отвинтила крышку и заглянула внутрь. В нос ударил маслянистый травяной запах. Там были узкие пакеты, перетянутые резинками. Сомнений не было: она нашла тайник. Мага вернула находку на место. Парень, видимо, не особо опытный, раз прячет свой товар почти на виду. Впрочем, заметила бы она канистру, если бы не солнечный луч?

Мага поднялась по склону и побрела обратно, к корпусам. Было еще очень рано, и на аллеях не оказалось ни души. Она проходила мимо хозяйственного двора и уже собиралась выйти на центральную аллею, как вдруг увидела мужскую фигуру в проеме между корпусами. Это был вчерашний парень, он стоял к ней спиной и приставлял к стене листы фанеры. Мага прошла мимо, не замедляя шага, и шмыгнула за угол корпуса. Может быть, парень попросту разнорабочий? Отец всегда водил дружбу то с плотниками из декорационного цеха, то с уборщиками. Нет, Мага вспомнила его напряженную спину в то время, как он из последних сил старался удержать фанерный щит, чтобы поставить его на землю бесшумно. Хозяйственные рабочие так не делают. Что же там спрятано, что может быть, что-нибудь еще более важное, чем канистра с травой? Она чутко вслушивалась и различила звук отдаляющихся шагов. Выждав еще немного, Мага потихоньку вновь подошла к тому закоулку.

В этом месте корпуса пансионата почти сходились, оставляя узкую щель. В сером мертвом дворике, образованном несколькими глухими стенами, стояли лишь старые декорации, прислоненные к стене. Мага быстро узнала фанерные щиты, которые двигал тот парень. Она отодвинула их один за другим; под перекрытием первого этажа виднелся широкий проем. Мага заглянула внутрь. Поначалу она ничего не увидела: глаза не привыкли к темноте. Она втянула носом воздух — подвальной затхлостью не пахло. Пахло бетоном, нагретым солнцем, и степной травой. Мага пригнулась под балкой и оказалась внутри; здесь было не так уж темно, как показалось вначале. Она различила в полутьме старые маты и одеяла. Еще пара одеял аккуратно сложены, а на них несколько футболок и свитер. В углу стоит термос, упаковка печенья, несколько супов в пакетах, кружка. Это не тайник, а человеческое жилье. Уже понимая, что ничего нового не найдет, она все-таки пошарила рукой по одеялу и вдруг наткнулась на что-то, похожее на журнал. Она вытащила его наружу: нет, не журнал — листы, скрепленные по краю, — на таких студенты конспектируют лекции. Мага поднесла их к самым глазам, но ничего было не разобрать. Сунув листы за пазуху, она выбралась наружу. Это было что-то вроде дневника, написанного синими чернилами на синих листах. Она поняла, что даже здесь, на свету, не прочтет и пары страниц: буквы почти сливались с фоном. Забрать с собой? Но тогда хозяин догадается, что его рассекретили. Если бы только можно было быстро сфотографировать листы прямо здесь! Мага вспомнила про класс, где вела уроки. Там неплохой сканер, а ключи от класса при ней.

…

— Мага? Что вы здесь делаете в такую рань?

— Просто вспомнила, что оставила в компьютере что-то важное, — сказала Мага, улыбаясь. Но Шалом продолжал стоять в дверях. Ему явно не нравились внеурочные вторжения на его территорию.

— Все-все, уже ухожу. — Мага торопливо нажала кнопку «отправить» и бросилась было к двери, но вспомнила, что забыла дневник в сканере. Она вернулась, вытащила дневник и сунула под мышку. Уже запирая дверь, она спохватилась, что, возможно, в компьютере осталась пара открытых файлов. Хотела было снова вернуться, но Шалом явно злился, что она так долго возится. Мага вспомнила, что компьютер сам отключится через несколько минут. К тому же нужно было спешить обратно, пока хозяин дневника не вернулся.

Все прошло успешно, она вернула тетрадь на место, а потом поставила фанерные щиты в той же последовательности, что и раньше. Придя домой, она перебросила сканы в фотошоп и увеличила контрастность. Синее на синем теперь читалось легко.

Первый месяц после фестиваля напоминал день после новогодней вечеринки — холодный и серый. Все ходили по офису, как прибитые. На глаза попадался то яркий фестивальный плакат, то чья-то щегольская визитка, которая теперь казалась устаревшей: позвонишь — а там никого нет. Время от времени в газете или в сети появлялся новый отзыв о «Киномоне 2008». Большинство из них были положительными, и их Амос зачитывал, как нечто само собой разумеющееся. Отмечалось, что организаторы фестиваля использовали много удачных находок. Но было и несколько критических заметок, где нас упрекали в ошибках, их Амос приносил мне лично и клал передо мной на стол, никак не комментируя.

Мне показалось, что «Красная корова» меня предала. Я отдал агентству все свои силы, я вложил в Фестиваль все лучшее, что у меня было, — и где благодарность?

Зарплату мне не повысили ни на шекель, словно я был обыкновенный стажер. Но угнетало не это. Меня словно резко остановили в середине дистанции. Не надо было больше ничего придумывать, прикидывать, пробивать — и я почувствовал ту же пустоту, которую ощутил в первый день, когда вышел на улицу после шивы. Но только теперь эта пустота ощущалась, как наказание за что-то, — я толком не понимал, за что.

Я уволился и устроился в другое рекламное бюро. На новом месте я не сдружился ни с кем, но со всеми сохранял хорошие отношения. Лучше всего я ладил там с секретаршей — длинной флегматичной девицей, которая устроилась на работу сразу после школы. Она разгуливала по офису босиком — ей вообще было на все начихать — в этом мы были похожи. Зато она оказалась настоящим мастером сетевого поиска. С виду ленивая и медлительная, она напоминала хамелеона, выбрасывающего свой длинный язык так быстро, что глаз не мог это засечь.

— Как-как ты сказал? — спрашивала она рассеяно, а затем прокручивалась на стуле и шлепала к принтеру. Я повторял запрос, но она уже протягивала мне отпечатанный лист. Как-то раз, в конце дня, я попросил ее что-то найти в сети. Она, как всегда, сделала это за секунду.

— Скажи, ты все что угодно можешь оттуда вытащить?

— Давай это выясним, — равнодушно сказала секретарша. Она, кажется, уже забыла о компьютере, и, сидя в позе мальчика, вынимающего занозу, отдирала от пятки прилипший к ней кусочек клейкой ленты.