Юрий Владимирович с молодых лет страдал тяжелой болезнью почек, черноморский климат был ему противопоказан. Он отдыхал в местах своего детства, на курортах минеральных вод. Но… только ли Андропов сыграл свою роль в судьбе Михаила Сергеевича? В тени остается фигура гораздо более крупная. Опять Суслов. Он тоже ездил не на море, а на свою давнюю «вотчину», на минеральные воды Ставрополья. Нередко компанию ему составлял Громыко.

А Горбачев выступал перед ними радушным хозяином, обслуживал, предугадывая желания. Истратил огромные средства из краевых фондов на оборудование достойных мест для отдыха столь высоких лиц. Не забывал преподносить и дорогие подарки. Не настолько роскошные, чтоб выглядели взятками, но чтобы запомнили, оценили. Например, Суслову в один из приездов – новейшее импортное ружье для подводной охоты, подобные «сувениры» и для жены, детей. Идеолог партии не отказывался, принимал.

Но, конечно же, одними подарками заслужить расположение такого начальства было невозможно. Им нельзя было угодить банкетами и шашлыками у живописных водопадов. Суслов вообще был аскетом, ел только гречневую кашу с молоком, ходил в старом пальто и неизменных калошах, ездил со скоростью 40 км в час. Андропов сидел на жестких диетах, спиртное из-за своей болезни не употреблял. Культурный уровень Горбачева был слишком низким, чтобы заинтересовать председателя КГБ, тянувшегося к рафинированной интеллигенции. И в классическом марксизме он не блистал, как приближенные Суслова. Но ведь какие-то его черты отмечали, оценивали, брали на заметку. Услужливость, честолюбие, беспринципность, способность к интригам. Он мог стать хорошим подручным в борьбе за власть.

Михаил Сергеевич и сам показывал готовность на такую роль. Один из тогдашних сотрудников Горбачева привел в воспоминаниях случай. Как-то на Ставрополье прилетели отдохнуть дочь Брежнева Галина с мужем, Чурбановым. Конечно, их встретили по высшему разряду. Хорошо посидели за столами в Пятигорске, продолжили в Кисловодске. Пьяный Чурбанов принялся хвастаться, что тесть обещал сделать его своим преемником, якобы говорил об этом при свидетелях, слышали Щелоков, Огарков, Цвигун, Пастухов, Тяжельников… Через неделю Горбачев вылетел в Москву. Докладывать Андропову и Суслову [149, с. 143–144]. Спрашивается, так ли важна была пьяная болтовня Чурбанова? Но Михаил Сергеевич продемонстрировал, кому он служит. Добавил им информацию, кто находится в лагере их противников.

О выдвижении Горбачева в Москву заговорили еще в 1973 г. Секретарь ЦК Демичев предложил ему место Яковлева, отправленного в Канаду, возглавить отдел пропаганды ЦК. Но он отказался. После того как посоветовался с Сусловым. То есть «серый кардинал» уже держал Михаила Сергеевича в поле зрения и рассудил, что это поле деятельности для него не подходит. Зато в следующем году, оставаясь первым секретарем на Ставрополье, Горбачев был избран председателем комиссии по делам молодежи Верховного Совета СССР. Должность необременительная, но представительная – «светиться» на всяких конференциях, конгрессах, показывать свое лицо в президиумах, да и в столицу наезжать почаще.

Потом председатель Госплана Байбаков звал Горбачева к себе заместителем по сельскому хозяйству, его выдвигали на пост Генпрокурора вместо состарившегося Руденко. Однако эти должности были «тупиковыми», в стороне от главного узла партийного руководства. Когда сняли Полянского, прежний покровитель Кулаков предлагал сделать Горбачева министром сельского хозяйства. Своим помощником, поскольку за сельское хозяйство отвечал в Политбюро Кулаков. Нет, новые покровители сочли ненужным, чтобы Михаил Сергеевич и он оказались «в одной связке». У них на Горбачева уже были иные планы.

Один из «аристократов духа» Георгий Арбатов (ставший директором Института США и Канады) вспоминал, что впервые услышал фамилию Горбачева весной 1977 г. В разговоре Андроповым он коснулся болезни Брежнева. Посетовал, что страна на пороге беды. Руководство состарилось, а «на подходе» кадры слабые и «по политическим взглядам часто вызывающие сомнение». Андропов отчитал его, что он просто не знает людей. «Слышал ли ты, например, такую фамилию – Горбачев?» Тот признался, что нет. «Ну вот видишь, а подросли ведь люди совершенно новые, с которыми действительно можно связать надежды на будущее». Да, Андропов уже считал его «своим» кадром.

Хотя как раз в это время, в 1977 г., старый друг Горбачева Зденек Млынарж, идеолог Пражской весны, выпустил диссидентское воззвание «Хартия 77», вступил в конфликт с госбезопасностью Чехословакии и эмигрировал в Австрию. Был принят там в Институт международной политики, подключился к разработкам против социалистического лагеря, естественно контактируя со спецслужбами Запада. Неужели председатель КГБ не удосужился разузнать о таких связях и симпатиях Михаила Сергеевича? Или… именно это устраивало Андропова?..

Переломные явления в советской верхушке обозначились в 1978 г. Славословия в адрес Брежнева перешли вдруг в натуральный «звездопад». По экранам шла только что снятая киноэпопея «Солдаты свободы» из четырех фильмов. В сражениях Великой Отечественной показывались и прославлялись руководители компартий: Живков, Гусак, Герек, Чаушеску, Кадар, Тито, Торез, Тольятти. И впервые в советском кино появился образ Брежнева, его играл народный артист СССР Евгений Матвеев. А с февраля 1978 г. журнал «Новый мир» начал публиковать «мемуары» Генерального секретаря: «Малая земля», «Возрождение», «Целина». Позже появилась еще одна часть – «Воспоминания».

Брежнева убедили, что это нужно для советских людей, особенно для подрастающего поколения. Писал, конечно, не он. Курировал проект Суслов, авторский коллектив подбирал секретарь ЦК по идеологии Зимянин. В него, по разным источникам, входили заместитель Зимянина Игнатенко, журналисты Аграновский, Сахнин, Мурзин, Ардаматский и др. В качестве консультанта тут как тут оказался Александров-Агентов. «Мемуары» издавали и отдельными брошюрками, и одной книгой, тираж каждой части достиг 15 млн. Их мгновенно перевели на иностранные языки и разослали в национальные библиотеки 120 государств. Передавали по телевидению, по радио – их читал народный артист Вячеслав Тихонов. Записали на грампластинки в исполнении Юрия Каюрова. «Мемуары» включили в школьные программы, обсуждали на партсобраниях, исторических и литературных конференциях.

В том же 1978 г. Леониду Ильичу дали четвертую «Золотую Звезду» (третью – Героя Советского Союза). На этот раз даже без юбилеев. Но «Звезда» для него стала уже чем-то «обычным», постановили вручить орден «Победа» – высшую полководческую награду Великой Отечественной, ее были удостоены всего 16 человек. На замечание самого Брежнева, что его заслуги в войне не соответствуют статусу ордена, окружение дружно заверило: он одержал победу в борьбе за мир. Не менее важную, чем военные победы – и Генеральный секретарь клюнул, согласился. За «мемуары» ему дали Ленинскую премию в области литературы. Академия Наук присвоила ему «Золотую Звезду» Карла Маркса за «исключительный вклад в развитие марксистско-ленинской теории». Кроме советских наград густо сыпались иностранные.

Были и приближенные, пытавшиеся подсказать, насколько нелепо и уродливо выглядит обвешивание побрякушками. В том числе его зять, Чурбанов. Однако Брежнев отрезал: «Награждаю не я, а партия». Таким тоном, что возвращаться к теме было уже