– Нет, я не медик. Вообще-то у меня докторская степень по археологии и антропологии. Потом я долго работала в кадрах. Последние лет десять – консультантом по личностному росту. А вы?

– Я тоже не медик.

Женщина натянуто улыбнулась.

– Чего вы стоите? Присаживайтесь.

Билли выбрал обычный прямой стул, повернутый спинкой к окну. Кэрол Фермор села на точно такой же, стоящий под углом в сорок пять градусов к стулу клиента. Она примостила на колене желтый линованный блокнот и достала тонкий золотистый механический карандаш. «Старый стиль», – подумал Билли, хотя понятия не имел, что есть стиль новый.

– Как вы себя чувствуете, мистер Смит? Вы заметно волновались, когда говорили по телефону.

– Да, – согласился он. Признаваться, что звонил не он, не было смысла.

– Итак, мистер Смит. Уильям. Что я могу для вас сделать?

– Сразу быка за рога?

На этот раз консультант даже не улыбнулась. Билли тоже промолчал.

– Ну, хорошо, – сказала она, – я объясню обычный порядок работы. От первой встречи, как сегодня, не стоит многого ждать. Просто побеседуем. Я расспрошу вас, вы – меня. Я объясню, чем занимаюсь, вы – что надеетесь получить. Если мы договоримся, для начала проведем несколько личностных тестов и заполним опросник.

– Я не против, – сказал Билли.

– И вы, и я должны проявлять гибкость, но главное скажу сразу: вы должны быть готовы к переменам. Вы готовы?

– Еще как, черт побери. Ой, извините. Да-да, я готов к переменам.

– Отлично.

Консультант взяла паузу, не нарушая неудобной тишины, пока Билли не решил заговорить первым:

– По правде говоря, я сам себе кажусь обманщиком.

– Это бывает. Нередко такое чувство – проявление проблемы.

Они просидели в молчании еще дольше. На этот раз первой не выдержала консультант.

– Ну, – сказала она, – Фрейд – хотя фрейдисты нынче редко встречаются – говорил, что единственная надежная терапия – это любовь и работа.

– Не дурак, видать.

– Да, у него были озарения. Что у вас за работа, Уильям?

– Трудная. Даже очень.

– А конкретнее?

Билли захотелось пожаловаться на стресс, доставляемый парковочным бизнесом. Но вместо этого сказал:

– Главная беда – с моим шефом.

– Начальники нередко создают неприятности. Чем вы конкретно занимаетесь?

– Это тоже часть проблемы. Я не понимаю, чем занимаюсь.

– Вы не знаете, в чем заключается ваша работа?

– Меня нанял один чувак. Выполняю его указания. Он из тех, кому не задают вопросы о роде деятельности и прочих вещах.

– Это, наверное, страшно усложняет вашу работу.

– Вы так думаете?

– И какие чувства у вас это вызывает?

– Все более скверные.

– Поэтому вы и готовы к переменам.

– Точно.

Билли сознавал, что затянул выполнение поручения, но ему понравилось, как женщина ведет дело. Доктор вызывала у него необъяснимую симпатию. С одной стороны, ему хотелось продолжать разговор, с другой – как можно быстрее покончить с неприятной обязанностью. Трудно было представить, что спина этой женщины тоже покрыта татуировками.

– Что вам мешает попросту уволиться? – продолжала Кэрол.

– Боюсь, мне не позволят.

Консультант отвела взгляд в сторону, ожидая продолжения.

– Мой шеф – преступник, понятно?

– Понятно, – ответила она, хотя тон выдавал неудовлетворение тем, какое направление приобрел разговор.

– Серьезный преступник. Я не имею в виду неуплату налогов или сбыт товаров, вывалившихся по дороге из грузовика. Этот чувак… настоящий зверюга.

– И вы его сообщник?

– Ну. отчасти. Совсем чуть-чуть. Рассказать, что конкретно я для него делаю?

– А вам хотелось бы?

Билли открыл и закрыл рот, так и не издав ни звука.

– Если на то дело пошло, – продолжала доктор, – мне действительно лучше не знать. Могут возникнуть профессиональные затруднения.

– А не хотите встретиться с моим шефом? Попробовать его проконсультировать? Я мог бы вас прямо сейчас подвезти.

– Боюсь, вы неправильно представляете себе порядок действий.

Солнце уже клонилось к закату и теперь светило в спину Билли, превращая его фигуру в зловещий темный силуэт. Кэрол Фермор поднялась и опустила жалюзи на полметра, после чего вернулась на стул.

– Мистер Смит, честно говоря, это не совсем моя сфера. Я вижу, что вы попали в сложное положение, и ваша жажда перемен неподдельна, но я не умею находить выходы из положений наподобие того, в котором вы оказались. Извините.

– Вы просите извинения? У меня?

Женщина мягко ответила:

– Да, прошу. Я дам вам координаты одного человека, который сумеет вам помочь. На него можно положиться.

– Кто-то другой меня не устраивает.

– Вы не правы, Уильям. – Женщина отвернулась от окна и сделала несколько шагов к двери. – Я сейчас возьму адрес и телефон в приемной.

– Нет. Я приехал за вами. Мне нужны вы.

– Боюсь, наш разговор пора заканчивать.

Билли вскочил со стула и быстро встал между доктором и дверью кабинета. Женщина смерила Билли бесподобным взглядом – строгим и одновременно сочувственным, властным, серьезным, бдительным. Не испуганным. Так смотрят на чужую собаку, забежавшую во двор: что за тварь – домашний любимец или бродячий беспредельщик?

– Вам рассказать о моих проблемах с женщинами? – спросил Билли.

– Нет, не надо. Вам пора уходить.

– Уходить я не хочу. Заткнись и слушай.

– Это ни в какие рамки не лезет, мистер Смит. Пропустите меня.

– Ты не такая, как все остальные – бездомные, стриптизерши, проститутки. Да, одна из них – риелторша, но ты – совсем из другой породы. Как ты это восприняла? Просто махнула рукой? А может, татуировки тебя мотивируют, или как ты эту хрень там называешь?

Сказанное обеспечило безраздельное внимание доктора.

– Боюсь, вы ошибаетесь, Уильям. Вы меня с кем-то путаете.

– Я был бы только рад ошибиться. Правда, разницы все равно никакой. Я честно признаю: для меня вся эта история – сплошная долбаная загадка. И для моего шефа, сдается мне, тоже. Ну, да ты сама увидишь.

– Вы очень красноречиво убедили меня, что с вашим шефом мне лучше не встречаться. Доктор схватила золотистый карандаш, словно собиралась пустить его в ход как оружие.