обнесен невысокой каменной оградой, а набережная вымощена мраморными плитами, привезенными с востока…

Зачитавшись, Астралия не сразу поняла, что в ее комнату постучали. Она вздрогнула, спрятала тетрадь под подушку, накинула на плечи шаль и подошла к двери:

— Кто там?

— Это мастер Льюис. Откройте! Клянусь, мой визит не нанесет урона вашей чести. Мои полномочия…

Девушка пожала плечами и отодвинула щеколду:

— Кому я понадобилась в этот час? Все цветы давно спят.

— Мне, мастрис Астралися! — мягко улыбнулся мажордом. — Вы разрешите войти?

Девушка сделала шаг в сторону, пропуская полуэльфа, и предложила ему стул. Сама присела на краешек кровати и посмотрела на старика, всем своим видом выражая немой вопрос. Лишний раз спрашивать вслух Астралия опасалась.

Мастер Льюис тоже несколько мгновений молчал. Его взгляд упал на лежащий на столе том «Описание прибрежный лесов Салаида…»

— Вы — образованная девушка, — улыбнулся мажордом. — Конечно, нужно было спросить разрешения, чтобы взять книгу, но я даю его вам… надеюсь, подобное чтение принесет пользу…

Астралия постаралась придать своей речи максимально верноподданнические интонации:

— Библиотека Ее Светлости столь обширна, а ее знания тропической растительности столь фундаментальны, что в этом доме можно стать одним из лучших в Империи специалистов по тропическим растениям. Многого из того, что есть в библиотеке Ее Светлости, нет даже в классах Монастыря Зеленой Девы!

— Я рад, что вы понимаете, какие возможности получили, — снова улыбнулся мажордом и принялся лениво листать «Описания…»

Астралия молчала, внимательно глядя на нежданного гостя. До этого момента ей недосуг было как следует присмотреться к мажордому.

Мастер Льюс был, несомненно, полуэльфом. Но вот вторая половина его предков вызывала сомнения. Вряд ли все они были людьми. Но кем? Астралия слышала о существовавших когда-то народах, родственных людям, но имевших особые свойства. Молодой Асани говорил сегодня об одном из таких — лисвай. В Империи жили когда-то «дети воды» и «дети ветра», предпочитавшие селиться у берега моря, «дети камня» и «дети земли» — обитатели гор и, как эти ни удивительно, первых городов. Искусные ремесленники, во многом равные подгорному народу, но не отличавшиеся внешне от обычных людей. Эта схожесть привела к тому, что часть таинственных народов прошлого или погибла в попытках сохранить свою независимость, или растворилась среди людей, давая своим потомкам шанс обрести магический талант, имея в жилах небольшую долю эьфийской крови. Так случилось с дядюшкой Ликом — в нем проснулась кровь «детей ветра». А вот какими талантами обладает мажордом герцогини?

Астралия, как ни вглядывалась, не ощущала сильной магической ауры. Дар у мастера Льюиса есть, но очень слабый, из тех, что годится на какие-то бытовые мелочи…

— Вы понимаете открывшиеся перед вами возможности, — повторил полуэльф. — И должны ценить их.

Астралия кивнула. Не понятно, куда клонит старик. Точнее, понятно, что он намекает девушке о том, что в его власти лишить ее этих гипотетических возможностей. Но чего он хочет? Просто так про долги не говоря…

— Я думаю, вы слышали, о чем разговаривали леди Луили и лорд Паурс…

— Кто? — переспросила Астралия.

— Лорд Бергус Паурс, декан кафедры Огня стихиального факультета нашей Академии. Вчера лорд нанес визит своей ученице… и невесте. Да, леди Луили уже практически официально числится его невестой. Поэтому появление лорда в доме Ее Светлости считается пристойным даже в том случае, когда он не извещает предварительно хозяйку дома.

— Я не знакома с этим господином, — пробормотала Астралия. — Но если вы о том господине, который разговаривал с леди Луили в библиотеке, то я не думаю, что он ее жених. Мне не показалось, что его слова полны любовью, как положено для того, кто намерен жениться на девушке.

«И пусть этот старый умник как можно дольше считает меня абсолютной дурой, — подумала Астралия. — Дурой быть выгодно».

— Так вы все же слышали их разговор?

— Да, я рассматривала каталоги, нашла ссылку на труд великого Парфуда Олонии. Мне подумалось, что книга эта не столь редка и может быть в библиотеке. Я принялась за поиски, и в этот момент вошла леди Луили. Я решила, что лучше не подходить к ней с приветствием, там как она могла бы спросить, кто дал мне разрешение рыться в книгах…

— Так вы слышали разговор или нет? — нетерпеливо переспросил мажордом.

— Да.

Астралия пересказала реплики леди Луили и ее собеседника, намеренно перевирая и добавляя романтические комментарии. Кажется, ей все же удалось убедить полуэльфа в том, что она — хоть и образованная, но до тошноты романтичная идиотка, черпающая представление о жизни из старинных баллад и руководств по рукоделию. Бедный мастер Льис слушал настолько терпеливо, что Астралии показалось: в его крови наверняка есть магия камня. Потому что ни один нормальный разумный не способен терпеть подобный бред дольше четверти склянки. А этот лишь периодически вздыхал и страдальчески смотрел в потолок.

И даже нашел в себе силы поблагодарить девушку:

— Я рад, что вы правильно поняли меня, мастрис Бооти! Надеюсь, вы и впредь будете оказываться рядом с влюбленными, когда многоуважаемый лорд вновь посетит этот дом!

«Что это было? — удивленно думала Астралия, запирая дверь. — Откуда старый хрыч узнал, что я оставалась в библиотеке, когда там ворковали эти голубочки? Вроде в библиотеке никаких следящих и охранных артефактов я не заметила…»

* * *

Впрочем, непонятная осведомленность мажордома интересовала девушку меньше, чем то, как связаться с дядюшкой Ликом. Астралия подумала и решила, что отыгрывать дурочку можно и в письменной форме. Поэтому она достала лист бумаги и принялась сочинять послание юному дядюшке. Раньше она не писала Лику — не было нужды. Студент Академии иногда приезжал к отцу в отпуск. Кровь долгоживущих делала его с виду почти ровесником племянницы. Подростки весело проводили время вместе, но особой привязанности между ними не было.

Теперь Астралия добросовестно описывала все домашние дела, здоровье бабушки и матушки, настроение дедушки, успехи тетушки и заботы отца. Правда, писала так, что было не понятно, кем служит Фрас Бооти — начальником управы или простым вопрошающим. Лик все поймет, но для чужих глаз письмо должно выглядеть так, что никто и не заподозрит истинного положения Бооти. У сильных мира сего есть полезное для окружающих их качество: они не думают о простецах. Для любого герцога или лорда все мастера или, тем паче, безродные, — это что-то неразличимое и бессмысленное, важное только тогда, когда речь заходит о доходах от имений.

«Читайте, господа, читайте мое послание, — хихикала Астралия, подбирая наиболее обтекаемые слова. — Конечно, дядюшка Лик будет не рад, что ему напомнят о бездарной родне. Наверняка они там, в Академии, любят