ненадолго. Доктор Граймс приглашает ее на общую магическую диагностику.

– Такую срочную, что до конца занятия не потерпит? – фыркнула преподавательница.

– Не потерпит.

– И такую важную, что ректор заявился лично? – в ее голосе неожиданно зазвучал металл, проявляя глубоко припрятанный стержень.

– Очень важную.

Могла поклясться, что Керроу мне подмигнул!

– Хорошо. Мисс Ламберт… – Эльза нашла меня на ряду. – Ну, вы слышали. Идите.

Я неохотно поднялась и подхватила с пола сумку с учебниками. Сунула в нее потрепанную «Теорию», сомневаясь, что успею вернуться до конца занятия.

– Что такое, Ламберт? Дурнеет от магии? – хихикнула какая-то квахарка с верхнего ряда.

– Ты ей не увлекайся. Практика – страшная штука, – поддакнула ей вторая.

На «Теорию» они ходили факультативно, так что я в упор не помнила имен. А вот они меня откуда-то знали. Но это не удивительно: я часто тяну руку и первой отвечаю на семинарах.

– Я слышала, ее папаша просил проверить…

Тьма! Да как про это вообще узнали? Будто у каждого в сумке сидит по ушастому мизауру, ей Варху.

– Она что, беременна?

– Ламберт? От кого? От духа-покровителя Академии?

Замечательная идея, ректор! Заявиться на самый скучный предмет и подкинуть студентам такую аппетитную пищу для размышлений.

Прожигая глазами Керроу и мысленно желая ему быть покусанным кроватными мошками, я спускалась вниз. Перешептывания и перекрикивания не прекращались, пока я не сошла с последней ступени.

– Успокаиваемся! – вскрикнула раскрасневшаяся Хендрик. – Так хочется поговорить? Хорошо. Я сопровожу мисс Ламберт, а у вас полчаса, чтобы изучить пятую и шестую главы. Вернусь – устрою беглый опрос всем, кто сейчас болтал.

Удрученные «охи» и «ахи» заглушили реплику Керроу о том, что теоретичку никто к Граймсу не приглашал.

– Я – ее куратор, – напомнила та чуть истеричным тоном, не отрывая упрямого взгляда от ректорского носа. Подтолкнула меня к двери и вышла в коридор следом. – И должна знать, что происходит с моей ученицей, раз за ней явился сам сир Керроу с приглашением к Граймсу…

– Да ничего особого не происходит, – замялся тот.

– С прилюдным, громогласным приглашением, Найджел! – запыхтела Эльза, поддерживая мое негодование. – Ты зачем так девочку подставляешь? Представляешь, сколько разговоров будет?

– Не подумал, – выдохнул Керроу. – Прошу прощения, мисс Ламберт, если поставил в неловкое положение.

Я закатила глаза и медленно выпустила воздух. Уффф! Кажется, ставить Эйви Ламберт в неловкое положение – это уже какая-то местная забава. Каждый пытается преуспеть.

Нестройным табуном мы двинулись к целительскому корпусу. Против компании мисс Хендрик я ничего не имела. У них с Граймсом давняя неприязнь, может, он на нее отвлечется.

Едва мы приблизились к кабинету, Эльза понеслась вперед ужаленной каффой. Собиралась войти первой и высказать пару ласковых Граймсу, похищающему студенток посреди лекций.

– Я намеренно забрал вас с занятия, – признался Керроу негромко. – Подумал, что лучше вам пройти диагностику без лишних свидетелей.

– Вы тоже не хотите, чтобы сир Рэдхэйвен присутствовал! – воскликнула с пониманием, и ректор на меня шикнул, призывая к тишине.

Внезапная мысль так ошарашила, что я даже рот приоткрыла.

– Я бы хотел первым услышать вердикт Граймса. А уж потом решать, посвящать ли в него Даннтиэля.

Ректор притормозил, не дойдя нескольких метров до обители несносного доктора. И я тоже встала и притулилась к стене, покручивая на плече лямку от сумки. Кожей чувствовала, что меня ждут странные заявления.

– Все, о чем знает он, знает и Ее Величество, – не оставил меня разочарованной Керроу. – А значит, и образовательный совет. Меня не покидает дурное предчувствие по вашему случаю, Эйвелин.

– Он разве не ваш друг? – сощурилась с подозрением. – Из тех, кому безоговорочно доверяют и все такое?

– Друг. Конечно, друг, – торопливо согласился Керроу, тоже облокачиваясь о стену. Ему бы выспаться хорошенько, может, и синяки под глазами исчезнут. – И я бы хотел, чтобы так оставалось и дальше. Потому не готов ставить Данна перед выбором между долгом и дружбой.

– Думаете, он выберет «дела короны»? – догадалась сочувственно.

Вот тебе и друг!

Но Керроу прав. От самодовольных хитанцев в перепачканных плащах можно всякого ожидать. Я помнила, как мастер проклятий решил вопрос Марисы и ее грязных фруктов.

Чужие проблемы Рэдхэйвена не волновали, это легко читалось по учтиво-равнодушному лицу. Разве что в тех редких случаях, когда казались интересными и разбавляли скуку.

Что за помутнение случилось с ним в парке – Варх знает. Но на новый приступ человеколюбия я бы не рассчитывала.

– Мастер Рэдхэйвен очень… кхм… непростой человек, – ректор поправил низкий темный хвост, небрежно собранный на затылке. – И я бы рекомендовал вам быть с ним осторожнее, Эйвелин. И избегать… эмм… неловких разговоров по душам. Лучше вообще держитесь от него на расстоянии.

Так он на меня красноречиво поглядел, что сразу догадалась: папенька переусердствовал с откровенностью. И выложил душке-ректору все, о чем мне не рассказал. Иных причин говорить загадками у Керроу нет.

Тон был скорее снисходительным, чем обвинительным, и я с обидой закусила губу. Проклятье! Да будто я лично сорочку перед «целителем» задирала и подставляла те места, на которых желаю заиметь синяки!

Ректор отлепился от стены и поманил меня за собой. Мы миновали экран, за которым покоилась дверь в индивидуальную палату. Он был не из тех, радужных, что Рэдхэйвен повсюду рассовал. Защищал не того, кто снаружи, а того, кто внутри.

– Но вы сами вызвали мастера разбираться с проклятиями, – напомнила Керроу с долей недоумения.

– Потому что Данн в этом деле лучший. Он быстро справится и вернет нам кабинеты в лучшем виде. Быть может, даже добьется, чтобы Мюблиуму сохранили должность, – ректор кивнул на защитный экран.

Так в этой палате отдыхает наш спятивший профессор? Виновник нового развлечения «найди свободную аудиторию без страшного проклятья»?

– Думаете, сохранят? – недоверчиво повела плечом, исследуя калейдоскоп теней на лице «красавчика Керроу».

Мюблиум столько дел наворотил. И, по словам ассистентки в библиотеке, до сих пор не пришел в себя.

– Слово мастера Рэдхэйвена имеет определенный вес в некоторых кругах…

Почему-то брезгливо подумалось про юбки Ее Величества. В этих самых кругах? А там точно нужны слова?

– …И ради своего наставника он использует все нужные связи, – ухмыльнулся Керроу уверенно и снова мне подмигнул.

Начала подозревать нервный тик. Уж больно странное поведение.