гадко, – взволнованно добавила я. – Если бы меня насильно мужчине отдали, не оставив выбора! И вместо моих проектов и бытовых плетений усадили в башне и заставили розочки вышивать…

Да я бы сразу взорвалась, оставив от себя неглубокую ямку на месте крушения всех надежд! От одной мысли пробрало холодом, горло заполнилось горечью.

К счастью, у меня был очень четкий план на свою предсказуемую «жизнь без потрясений», и я ему следовала пункт за пунктом. И с папой мне повезло.

Слава Варху, отец был небогатым магом, известным в очень узких кругах. Так что перспективные женихи вокруг нашего дома хороводов не устраивали. Демоны войной не ходили и апокалипсисы от меня не зависели. И я могла сама выбирать свое будущее.

Вот Тейке с родословной не повезло. У нее аристократизм в каждую черточку лица вписан. Этакая классическая дир Папиллон – смуглая, темноглазая, с очень пухлыми розовыми губами и высокими скулами. Если Рисса больше походила на пушистое светлоокое облачко, то Галлатея – на знойный закат. И ей грозило несчастье быть отданной какому-нибудь захудалому принцу, как минимум. Тут мы не шутили.

А у меня был Вейн. Во всяком случае, он так считал, а я не спорила. Я относилась к парню с большой симпатией и доверием, а отсутствие сильных, разрушительных эмоций меня даже радовало. Ни к чему мне эти страсти и экстремальные отношения. Гораздо важнее ощущать поддержку, деликатную заботу… Да и предсказуемость – это вовсе не плохо.

Так, я давно знала, с кем пойду на Бал Варховых даров. Знала, что Диккинс предложит нарядиться в природной стихии, потому что в курсе, как мне идет зеленый. Была уверена, что он уже заказал себе костюм в изумрудных тонах и маску, потому как пары должны гармонировать – в этом весь смысл.

В моем чемодане, прокатившемся туда-сюда, тоже было сложено новенькое темно-зеленое платье, расшитое серебряной нитью. Я его еще летом приготовила. Очень удобно – знать все наперед.

Тейке было сложнее. Унаследованный титул обязывал наследницу рода дир Папиллон выбирать разумно, трезво, прагматично…

– Не могу решить! Если пойду с Филом Экрю, придется переступить через себя и нарядиться в красное, – Тея снова всхлипывала над своими агонитовыми сережками. Актриса! – Он классный парень, но всегда выбирает огненную стихию. В ней я провалюсь на балу, сто процентов. С Джи-Роузом Берроу можно надеть любимое ледяное и стать королевой. Но сам Берроу нервный, как ощипанный квахар.

– Мне бы твои проблемы, – мрачно промычала Рисса и прикусила губу.

– Рисс, а ты с кем пойдешь?

– Тот, кто мне нравится, вряд ли пригласит, – она тихонько вздохнула. – То есть… точно не пригласит. Но это не страшно, многие же будут без пар.

– Пойдешь со мной и Вейном. Втроем, – решительно заявила я, как-то даже обрадовавшись этой идее.

– То-то он счастлив будет! – покачала подруга светлой головой. – Он третий год пытается остаться с тобой наедине в укромном углу за статуей Имиры, Эв. Нехорошо получится.

– В угол – тот, который укромный, – мы тебя не возьмем, – я показала подруге язык и подумала, что, может, еще и сама не пойду. В угол этот. Я пока не решила.

Глава 13

Глава 13

Эльза Хендрик, она же «зануда Хендрик», она же просто «мисс Хендрик», прохаживалась по аудитории. Гулко цокала закрытыми туфлями с ужасающими квадратными носами. И профессионально внушала привычную сонливость.

Я подавила зевок, прячась за обложкой «Теории магии для третьего курса». Стыдно клевать носом на любимом предмете! Но я опять всю ночь провертелась. И опять видела дурные (очень дурные!) сны с бесстыжим черноглазым «целителем».

Вообще-то наша теоретичка была сиррой, со всеми положенными дипломами. А до «просто мисс» ее низвел Королевский образовательный совет, когда Эльза отказалась от практического применения магии. Мол, сирр-теоретиков, имеющих смелость преподавать в академии, в природе не существует. А вот «мисс» бывают вполне.

Но она даже как будто не обиделась. И продолжала упрямо стучать низкими толстыми каблучками, перемещаясь между рядов и нервно поправляя неаккуратный пучок русых волос.

Из него торчал одинокий, вызывающе длинный «квахар». Так в Анжарской провинции называли непослушные локоны и пряди, вылезающие вперед прочих и нарушающие строгость причесок. Эльза Хендрик являла их нам каждое утро в самых заковыристых вариациях. Челка ее, тоже не покорившаяся выпрямляющему артефакту, смешно топорщилась над тонкими бровями.

Чему я ежедневно поражалась, так это ее стойкости духа. Несмотря на смешки за спиной, лекции мисс Хендрик всегда доводила до конца. А внешнему виду уделяла так мало внимания, потому что считала его неважным, до самых кончиков ушей увлеченная магическими теориями.

Аллергия на книжную пыль не мешала ей коротать ночные часы в библиотеке. Если слышишь, как кто-то чихает – беги! Или жди, что сейчас из-за стеллажа покажется вечно шмыгающий красный нос. И его обладательница строго напомнит про позабытую работу, которую надобно было сдать еще вчера.

В аудитории вдруг повисла тишина. Куратор направления теоретической магии остановилась и откашлялась, нервно одергивая на себе светло-голубую блузу. Все, кто успел задремать под монотонный перестук каблуков, лениво зашевелились.

– Все вы знаете: киты, на которых зиждятся основы бытовых плетений, – завела она певуче, – это безопасность применения и доступность для слабо одаренных магов. Но…

Мисс Хендрик шмыгнула носом и быстрым жестом протерла круглые стеклышки запотевших очков. Носила она их скорее для защиты от внешнего недружелюбного мира, чем для зрения.

На ее щеки наплыл яркий румянец, словно в словах о китах и плетениях было что-то непотребное. Способное вогнать в краску даже дам лет тридцати.

Неужели я тоже стану такой? Все к тому идет, Эйви! Все к тому идет… Может, и стоит поторопиться к статуе Имиры, пока еще есть желающие меня туда сводить?

– Киты китами, но… – вернулась она к мысли и резко дернулась на звук открывшейся двери. Растерянно проморгалась за стеклянными линзами. – Ректор Керроу?

– А… Я, да, – виновато признал вошедший и пробежался цепким синим взглядом по кабинету. На мне затормозил. Кивнул удовлетворенно.

Едва поборола желание снова залезть под стол и прикинуться мебелью.

– У нас лекция, – дергано заявила Хендрик.

Очки ее снова запотели, пришлось снять их и отбросить на стол. Вид Эльзы без круглых стекляшек на носу стал еще более растерянным и уязвимым. Словно она вмиг лишилась брони.

– Я заберу у вас мисс Ламберт