– Вторую, что ли?

Я замерла. Подняла глаза, чувствуя, как все леденеет внутри в, казалось бы, уже мертвом теле.

– Катя?! Что? Что вы с ней сделали? – голос был севшим и звучал утробно.

Они бросили на меня полный брезгливости взгляд.

– Ты, бл*ть, заткнись. Бабки бери и проваливай, шл*ха…

Впервые за эту ночь я больше не боялась. Мысли о Кате заставили взять себя в руки.

– Я не шл*ха… что вы сделали с ней?! Где? Где она?

Я рванула к выходу, но один из них грубо схватил меня за волосы и толкнул в стену. Я ударилась о нее, рухнув на пол. Плечо онемело от боли, а потом новой волной нахлынуло.

– По дороге прикопаете, да и дело с концом. Черт бы с ней, со шл*хой.

– Да она мне все лицо расцарапала, тварь…

Насильник бросил на меня быстрый взгляд.

– А эта кричала слышали, что? Типа у нее Чиж хахаль, – заржал ублюдок.

Я попыталась заговорить, но из легких вылетал только хрип.

– Это правда, – откашлявшись, кое-как выдала. – Он вас, нахрен, всех порежет, ублюдки… Вам не жить…

Он подошел ко мне, сел на корточки перед моим лицом.

– Значит так, шл*ха, слушай меня. Чиж твой в городе никто. Мне пох*й на его мнение. Если начнешь кричать тут направо и налево, если в мусарню пойдешь, вернусь и угандошу тебя. И Чижа твоего тоже… А всем скажу, что ты за бабки сама на мой член запрыгнула. Сосала как не в себя, только бы отработать. Шл*ха ты зачетная и кроме меня много кого тут обслужила.

Я смотрю в его рожу мерзкую и впервые в жизни понимаю, что готова убить человека. Более того, хочу это сделать! Если бы были силы, схватила бы нож и всадила в его гнилое сердце.

– Это неправда, неправда-а-а, – шепчу пересохшими губами. Даже плакать больно. Просто лежу на полу, чувствуя, как по виску скатываются слезы.

– Это правда, Алена. Так что одевайся и вали отсюда, пока я добрый…

* * *

Я вынырнула из воспоминаний, словно из кошмарного сна. Воздуха снова не хватало. Я закашлялась. То же самое омерзительное чувство внутри. Я грязная, я испорченная. Два ублюдка по одной только прихоти просто решили взять то, что хочется. Просто сломали мою жизнь, поделили ее на до и после.

Не могу даже думать об этом. Каждый раз, когда вспоминаю, сдохнуть хочется. Делаю знак бармену. Передо мной новая порция алкоголя. Уже не ощущаю его горечи.

Что же ты наделал, Чиж? Зачем вернулся? Зачем рвешь душу на части? И сил больше нет. Сегодня, когда он увез меня, когда в глаза мне смотрел, когда требовал, чтобы правду сказала, я думала, что не выдержу.

Не могу больше… Смотрела на его щетину колкую, на его красивой формы губы и ловила себя на мысли, что дико соскучилась. Просто нет сил играть и дальше холодную стерву. Особенно, когда он смотрит на меня, как на предательницу, особенно, когда его вижу, ненавижу себя. Подыхаю от этой боли. Выть хочется, броситься к нему в ноги и прощения просить. Только разве виновата я перед ним?

Не изменился совсем. Такой же упертый, такой же идейный. И зачем в пекло лезет, неужели мало ему было городов и схем? Зачем надо было именно в наш соваться?

Такой же он. Много лет прошло, у него своя жизнь, у меня своя. Но, не смотря ни на что, смотрю на него и понимаю, что сердце мое с ним.

От него пахнет также, как и раньше: сигареты и жвачка. Удивительное сочетание – запах чего-то запрещенного, порочного и родного. Голова кругом. Сопротивлялась изо всех сил, пыталась забыть. Но как только попробовала его на вкус, поняла, что тщетно все. Как по живому. Захлебываюсь этой болью.

Зачем он приехал? Зачем? Я столько лет жила, старалась не думать, не давать себе надежды. Похоронила все тогда, с последней нашей встречей. Попрощалась с ним, как и с прошлым. Я свыклась с той жизнью, что получила в итоге. А он приехал, и все к чертям понеслось…

Зазвонил телефон. Арслан. Черт. Ненавижу этого ублюдка.

– Пошел ты к черту, – скривилась от боли. Засмеялась громко, привлекая к себе внимание посетителей бара.

Пялятся на меня. Словно я им экспонат в музее. Грязная, уродливая… да я и есть такая. Ни годы прошедшие, ни статус мой это не стер. Также, как и раньше, позволяю ноги об себя вытирать. Сплю с нелюбимым и живу с ним. А того, кто дороже всего, растоптала своим безразличием.

Смотрю на телефон. Руки так и зудят набрать его. Пусть убирается! Пусть сваливает из города и даст мне жить дальше! Не хочу этого! И его не хочу…

Гудки идут. На третьем в трубке раздается его сонный уставший голос. Внутри дрожит все…

– Да, я слушаю, – произносит недовольно. Я думаю о том, что сейчас он с другой. И я мешаю ему.

– Оставь нас в покое. Мою семью и меня, слышишь?! – кричу в трубку, а внутри подыхаю. Так хочется сказать ему правду! Так хочется признаться в чувствах и сказать, что до сих пор он для меня и закат, и рассвет. Что каждую ночь, каждый сон только о нем…

– Ты пьяна, что ли? – звучит насмешливое в трубке.

А теперь я злюсь на него.

– Не твое дело! Понял меня?!

Хохочет во всю.

– Да, понял. Где ты?

Грудь сковывает спазмом. Меня душат слезы.

– Ляля, где ты?! Говори адрес, я приеду..

– Не приезжай, слышишь, даже видеть тебя не могу!

Сбрасываю вызов и накрывает. Голова едет, все плывет. А мне сдохнуть хочется. Устала я от боли этой. Она ж не отпускает, сука. Ни на минуту! Каждый долбанный день моей жизни со мной. И мысли эти в голове бродят. И постоянный червь сомнения. А что было бы если… Нет. Нельзя раскисать. Я поступила так, как должна была. Другого пути не было. И сейчас нет.

Мне плохо. Я так сильно напилась… Кто-то кричит на меня, хватают за руки. Я кричу на них. Ничего не понимаю, все расплывается, все сливается в одну бесформенную массу. Я посылаю их к черту, как и свою гребаную жизнь! Я ненавижу их всех! Пусть катятся ко всем чертям.

Меня хватают охранники. Больно сжимают мои руки. Выводят из бара. Мне становится страшно. А потом вдруг их руки выпускают меня. Я слышу звуки борьбы и драки, вижу, как охранники дерутся с двумя крепкими мужчинами. Спустя несколько