— Уже готовы. Сегодня вечером мы должны забрать их у Антона.

— Куда я полечу?

— Туда, куда и планировал. В Австрию, в Зальцбург. Вылет завтра, в два часа дня.

— Зальцбург — это хорошо, — как-то грустно отреагировал Смирнов.

— Вот, — я протянула ему добытый из морозилки лед, — приложи к носу.

Смирнов послушно уткнулся раненым носом в горстку льда и притих.

— Ты что, уже не хочешь уезжать? — поинтересовалась я.

— Да нет, хочу, — ответил он неуверенно. — И я все больше утверждаюсь во мнении, что мне надо уехать. Так будет лучше для всех.

— Для кого, например?

— Для меня, для Вероники.

— Леонид, нам нужны деньги, чтобы отдать долг за документы, — выдержав короткую паузу, я вернулась к болезненному вопросу.

— Много надо?

— Много. Ты сказал, что достанешь.

— Раз сказал, значит, достану.

— Деньги нужны уже сегодня вечером.

— Будут вечером, — рассеянно ответил Смирнов. С его ладони уже капали холодные капли подтаявшего льда, но он не обращал никакого внимания на эти мелкие неудобства. Новость о скором отъезде, которая должна была осчастливить преследуемого всеми Смирнова, почему-то не доставляла ему радости.

— Леонид, — я ударила его по плечу, — ты слышишь меня, нам деньги нужны, уже сегодня!

Смирнов поднял голову и посмотрел на меня с некоторым удивлением. Маленький осколок льдинки сползал по его носу, Леонид выглядел забавно и немного глупо.

— А где нам взять деньги за такой короткий срок? — Леонид наморщил лоб и смахнул с кончика носа льдинку. — Идеи есть?

— Это у меня должны быть идеи? — ответила я вопросом на вопрос. — Что ты имел в виду, когда обещал достать бабки?

— Я имел в виду, что надо подумать, где их достать. Но тут столько событий навалилось, что я даже на минуточку задуматься не успел.

— И что же нам теперь делать?

— Не волнуйся, я что-нибудь придумаю, — ответил он и снова опустил лицо в ладони, полные талого льда.

Идеи, где раздобыть деньги, не торопились посетить голову Смирнова. Он предлагал что-то продать, у кого-то занять, украсть, в конце концов. Все свои предложения Леонид сдабривал глупыми шутками и заливистым смехом не к месту. Он явно пребывал в каком-то нервозном, перевозбужденном состоянии, и толку от его идей не было. Но я легко отбила у парня желание юморить в столь сложной ситуации, задав один-единственный вопрос:

— Почему ты не хочешь попросить помощи у отца?

Улыбка вмиг слетела с его губ.

— Женя, я прошу тебя, давай мы не будем говорить о моем отце. Представь, что его просто нет, не существует такого человека.

— Почему у тебя такое отношение к нему, это он должен на тебя обижаться, а не ты на него.

— Откуда, откуда ты это взяла?

— Читала в прессе.

— Женя, мы с тобой вместе уже не первый день, причем мы не пирожки на кухне печем, мы плечом к плечу ведем борьбу с моими врагами, ты и я. Неужели за эти дни ты так и не поняла, с кем имеешь дело? Я не заказывал своего отца, я не способен на такую подлость.

— Но в газетах писали…

— Мало ли что там писали. Это все сложные политические игры, которые не обходятся без потерь. Я в этой игре потерял отца, он сына. И давай на этом прекратим разговор. Игра закончилась для кого-то победой, для кого-то поражением.

— Значит, ты стал жертвой интриг?

— Благодаря отцу я стал козлом отпущения. Ему нужен был крайний, и этим крайним стал я. — Он выдержал небольшую паузу. — Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство, и к этой теме мы больше не вернемся. Договорились?

— Как скажешь!

Когда стало ясно, что ни у отца, ни у его знакомых Смирнов просить денег не собирается, мы продолжили размышления о поиске быстрого источника доходов. И тут Леонид сказал:

— У меня есть машина. Не новая, конечно, ей уже семь лет, но хорошая. «Порш Бокстер», бежевая, с кожаным салоном.

— С открытым верхом?

— Нет, с жестким.

— Ты думаешь, мы за шесть часов сможем продать твою машину? — усмехнулась я. — Накануне зимы мало охотников обновлять свой автомобиль, так что покупателя нам будет непросто найти.

— Я так понял, что твой знакомый из автосервиса балуется куплей-продажей подержанных машин, может, он сможет нам помочь?

— Леонид, мой знакомый тоже должен сначала покупателя найти, получить с него деньги и только потом передать их нам. А на это уйдет время, которого у нас нет. Если ты думаешь, что у Саньки в кармане случайно завалялись тридцать тысяч зеленых, ты сильно ошибаешься.

— Но попробовать стоит, — настаивал Смирнов.

Я прикинула, сколько мы сможем получить за крутую тачку Леонида с учетом срочной продажи. В принципе денег нам хватало, поэтому я согласилась провернуть этот вариант с Санькой-механиком.

— Хорошо, — сказала я, — посмотрим, что можно сделать. Где находится твоя машина, мы хоть сможем беспрепятственно забрать ее и отогнать на сервис?

— Сможем, это не проблема. Машину я подарил Веронике, она у нее в гараже стоит, недалеко от дома.

— Ты уверен, что она там? Может, Вероника сама ее давно продала?

— Она там, я уверен. Можем прямо сейчас поехать и убедиться в этом. Правда, ключей от гаража у меня нет, но ведь для тебя любой замок открыть не проблема, — улыбнулся он, глядя мне в глаза.

— Поехали, не будем терять время.

До дома Вероники мы добрались довольно быстро. На улицах города активно работали сотрудники ГАИ, проверяя документы практически у каждого третьего водителя, но наш скромный старенький «Мерседес» не привлек их внимания, и мы беспрепятственно проехали по городским улицам. Гараж Вероники стоял в глубине двора. Вместительный, кирпичный, с огромным ржавым замком на воротах, он едва втиснулся между внушительными стволами деревьев. Наверное, летом этот прямоугольный красный домик с плоской крышей утопает в густой зелени кленов. Прежде чем подойти к гаражу, я огляделась и убедилась в том, что никакие любопытные дворники, скучающие собачники или зеваки-прохожие не крутятся поблизости. Открыть ржавый замок оказалось делом не простым, мне пришлось повозиться несколько минут, пока бдительный Смирнов крутился у меня за спиной и каждые полминуты сообщал ценную информацию:

— Все спокойно, продолжай.

Наконец-то двери кирпичного гаража распахнулись, и я увидела блестящий бежевый «Порш». Задние колеса были немного приспущены, машиной явно давно не пользовались, хотя содержали ее в идеальной чистоте.

— А вдруг она не на ходу? — высказала я предположение, пиная колеса «Порша».