— Ну вот еще, руки о тебя марать, — усмехнулась я. — Живи себе.

— Правда, что ли? — не поверил он своему счастью.

— Правда, правда. Только мой тебе совет: беги ты от этого Сизого подальше, а то недолго тебе по земле бегать придется.

— Почему?

— Скоро конец придет твоему шефу. Смирнов сложа руки сидеть не будет и за «Юрту» свою отомстит в ближайшее же время. Так что езжай-ка ты куда подальше. — Я приблизилась к Гарику и позволила себе обыскать карманы его куртки. Достала мобильный телефон, деньги и все это опустила в свой карман, потом развязала тугой ремень на его запястьях, освобождая парня из плена.

— Можно тебя? — Смирнов зашептал мне на ухо и потянул за рукав.

Мы снова отошли в сторону для короткой беседы.

— Ты в своем уме, зачем его отпускаешь, да еще такие дружеские напутствия даешь?

— А что ты предлагаешь…

— Грохнуть его, — категорично заявил Смирнов, и до Гарика, похоже, долетели эти страшные слова. Он занервничал и стал цепляться за дерево, поднимаясь с земли.

— Живой он нам нужнее.

— Он же первым делом побежит к Сизому и все ему расскажет.

— Ну и пусть бежит, — удивила я Смирнова своим спокойствием. — Без денег и телефона он будет долго бежать, это раз. А во-вторых, пусть Сизый пребывает в счастливом неведении относительно твоих планов на будущее. Пусть думает, что ты готовишь открыть военные действия против него.

— Он начнет искать меня.

— Он уже тебя ищет. Только если раньше он был уверен, что ты свалить из страны хочешь, то теперь решит, что побег ты не готовишь, даже наоборот, рассчитываешь плотно осесть в Тарасове, и искать тебя на вокзалах и в аэропорту не будут.

— Бред какой-то, — Леонид пожал плечами. — А вдруг это не сработает, вдруг он не клюнет?

Треск ломающихся веток привлек наше внимание. Гарик, улучив момент, совершил побег с места событий и устремился в глубь леса.

— Стой, стрелять буду! — крикнул ему вдогонку Смирнов, не доставая даже оружия из кармана.

— Пусть побегает, ему полезно.

Мы с Леонидом посмеялись и пошли к машине.

В квартире мы оказались в начале седьмого утра. Наш путь домой проходил по объездным дорогам и узким городским улочкам. Смирнов всю дорогу спал. Лишь изредка, когда его тяжелая голова заваливалась набок и билась в дверцу машины, он вскидывал ее, оглядывался по сторонам и снова проваливался в сон, не говоря ни слова. Перед подъездом я растолкала его и потащила наверх. Едва мы переступили порог квартиры, он, минуя ванную, направился в свою комнату и грохнулся на кровать.

— Извини, я должен поспать, — последнее, что он успел сказать до того, как сон окончательно вырубил его сознание.

Я же не стала пренебрегать походом в ванную и минут десять простояла под прохладным освежающим душем. Вторым лекарством от усталости для меня был кофе. К сожалению, о моем любимом натуральном кофе, который готовит для меня тетушка Мила, можно было только мечтать. В квартире, которую мы вынужденно снимаем, самая большая роскошь — растворимый, им я и побаловала себя в столь ранний час.

Поздний двухчасовой сон окончательно поставил меня на ноги, и в девять утра я была уже как огурчик. Смирнов лежал на кровати в той же позе, уткнувшись носом в подушку, у него не было сил даже пошевелиться. Я врубила телевизор и сразу переключила его на местный, тарасовский канал, желая послушать свежие новости. Мрачный, напряженный ведущий программы новостей сухо поприветствовал телезрителей и сразу перешел к главным событиям минувших суток.

— Сегодня было совершено дерзкое покушение на депутата областной думы, господина Масленникова Александра Петровича. — После этих слов я даже закашлялась, но то, что я услышала потом, заставило меня рассмеяться в голос. — Случилось это поздней ночью, когда депутат обсуждал с коллегами по партии детали готовящегося в правительстве законопроекта о минимальной почасовой оплате труда. Неофициальная встреча проходила в частном ресторане, принадлежащем одному из партийцев, коллеге Масленникова.

— Я не понял. — Смирнов, разбуженный моим смехом, начал ворочаться в кровати. Он с трудом оторвал голову от подушки и посмотрел в экран телевизора. — Тот бордель с сауной они называют частным рестораном?

— Ну да, — усмехнулась я. — А то обрюзгшее голое тело, свернувшееся калачиком на диване, они называют депутатом Масленниковым.

— К счастью, депутат Масленников и его коллеги не пострадали в страшной перестрелке, — продолжал радовать нас ведущий программы. — Охранники депутата, трое из которых погибли от пуль злоумышленников, дали отпор нападавшим, но задержать их, к сожалению, не успели. Неизвестные скрылись с места преступления. По предварительным данным, нападавших было четверо.

— О, как они приумножили наши силы, — усмехнулся Леонид. Он уже нашел в себе силы подняться с кровати.

— По данному факту прокуратурой города возбуждено уголовное дело. Ведется следствие, — закончил ведущий, и его напряженную физиономию на экране сменила фотография улыбающегося депутата Масленникова.

— Ну вот, теперь и прокуратура нас искать будет. Чудненько, — сказал Смирнов хриплым от сна голосом и поплелся в ванную. — Долго я проспал? — крикнул он мне уже оттуда.

— Часа два с половиной, — ответила я.

— Тогда понятно, почему я такой помятый и невыспавшийся.

Сообщение о ночном происшествии сменилось скучными новостями о мошенничествах в торговле, о происшествиях на дорогах. Вскоре на экране замелькала разноцветная реклама.

— Про Кошкино ничего не говорили? — снова заорал из ванной Смирнов.

— Нет, — ответила я ему.

— Тебе ванная не нужна? — Леонид вошел в комнату, вытирая лицо полотенцем. — А то я поваляться в горячей водичке хочу.

— Поваляйся, — кивнула я, и он удалился.

Ванные процедуры Смирнова несколько затянулись. В его отсутствие мне позвонил Антон Баранов и сообщил радостную новость.

— Документы для твоего друга готовы.

— А билеты?

— Билеты тоже. Вылет рейсом VN 241 завтра, в два часа дня. Конечный пункт назначения Зальцбург.

— Спасибо, Антошка.

— Готовьте ваши денежки, — радостно сказал он. — Сегодня вечером жду тебя.

— До вечера.

Когда Леонид, посвежевший и радостный, вышел из ванной, я с ужасом посмотрела на его отекшее лицо.

— Мда, ты совсем не похож на свою фотографию в паспорте. Надо снять отек, а то таможенники не пропустят тебя с такой физиономией. — Я подошла к холодильнику, чтобы набрать льда.

— Мне тоже показалось, что нос несколько затерялся среди моих пухлых щечек, — смеялся Смирнов, усаживаясь за стол. — А что там, кстати, с документами? Скоро будут готовы?