А беглец, молча улыбнувшись, вынул из его ножен кинжал, перерезал намокшую перевязь и передал беловолосому сверток.

— Все сделано, ваша светлость.

Тот отогнул уголок промокшей ткани, и лицо, подсвеченное голубым сиянием сапфира, озарила улыбка.

Потом, спохватившись, вопросительно вскинул глаза на Астида.

— А заклинание?

Полукровка приложил указательный палец ко лбу, усмехнувшись.

— Стены во дворце Дербетана не такие уж и толстые.

В этот миг, покачиваясь и балансируя расставленными в стороны руками, на палубе появился Падхар. Увидев возле полуэльфа мокрого Астида, евнух радостно заулыбался, и засеменил к ним.

— О, панжавар Гилэстэл! Наконец-то все закончилось! Слава Вечной Луне! Ваш слуга сделал это! Надеюсь, теперь придет черед выполнить и мою просьбу.

Астид поднял брови на «слугу», а Гилэстэл нахмурился.

— Напомните, панжавар Падхар, что я вам обещал? — глядя сверху вниз на евнуха, с прищуром спросил полуэльф.

— Как же? Неужели вы забыли? — задрожал Падхар. — Вы обещали мне достойное содержание и место, где меня не достанет рука Дербетана. Вы сказали, что позаботитесь обо мне, как о собственном брате.

— Вы совершенно правы, панжавар Падхар! — усмехнулся Гилэстэл. — Именно это я вам и обещал.

На обрюзгшем лице евнуха появилось облегчение. С этим выражением он и полетел в воду, когда Астид и Гилэстэл, переглянувшись, рывком подняли его и выкинули за борт.

— У меня нет братьев, кроме тех, кого я сам выбираю. И среди них уж точно не будет предателей, — негромко произнес князь. Потом поправил на плечах Астида одеяло.

— Идем. В каюте тебя ждет вино и горячий ужин, а меня — твой рассказ. Как тебе понравилось в облике наложницы Дербетана?

— Слава Луне, — хохотнул Астид, — его любвеобильность ограничивается несколькими ночами в месяц. В эту ему не повезло.

Голова евнуха, уносимая волнами к гремящему берегу, пару раз показалась над водой, а потом пропала.

«Серый странник», невидимый для глаз островной стражи, расправлял паруса, покидая прибрежные воды Лунного острова в архипелаге Дусан-Дадар.

Эпилог

Улица была запружена народом. Несмотря на обилие людей, стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуками шагов. Молчаливый людской поток двигался по улице в сторону моря. Тусклый диск осеннего солнца слабо просвечивал сквозь пелену облаков.

На обочину из сутолоки двое мужчин осторожно вывели лошадь, запряженную в закрытый возок. К ним присоединился всадник, едущий верхом на гнедом мерине. Занавес возка сдвинулся, из него, опираясь на край дверцы, выглянула женщина в плаще, окинула толпу обеспокоенным взглядом. Верховой спрыгнул с коня, подошел и успокаивающе поднял ладонь.

— Не волнуйся, успеем. Корабль без нас не отчалит.

— Куда они идут?

Всадник пожал плечами.

— Сейчас узнаю. Не выходи из повозки, тебя могут толкнуть, — сказал он, ласково коснувшись руки женщины.

— Мне душно, — проигнорировав опасения, она открыла дверцу.

Медленно и осторожно, опираясь на поданную руку, женщина вышла из возка. Поглаживая выпуклый живот, вдохнула сырой осенний воздух, улыбнулась мужчине. Он ответил тем же, сел на коня и вклинился в толпу. Из возка вылез мальчик лет трех, большеглазый и черноволосый.

— А куда аннэ поехал? — глядя вслед удаляющемуся всаднику, спросил у женщины.

— Вернись в повозку, — погладив ребенка по голове, женщина ласково подтолкнула его к дверце. — Будешь хорошим мальчиком, получишь финики.

Ждать пришлось недолго. Двигаясь по краю встречного, уже редеющего человеческого потока, всадник вернулся к повозке.

— Аннэ! — мальчик, высунувшись наполовину из окошка, радостно помахал ему ладошкой.

— Что там? — женщина подняла взгляд на верхового.

Он выглядел озадаченным. Спрыгнув с коня, ответил не сразу, глядя в ту сторону, откуда только что вернулся.

— Владыка Дербетан…

— Что? — женщина распахнула зеленые глаза.

— Почил. Вчера. Люди идут на берег, проводить его.

Она отвела взгляд, качнула головой.

— Долго же он продержался, — пробормотала тихо.

— Что? — оглянулся на неё мужчина.

— Так, ничего, — пожала она плечами. — Надеюсь, порт не закрыт?

Из возка выглянул мальчик, потянулся к мужчине.

— Аннэ, ты принес мне финики? Мама обещала мне финики.

Мужчина усмехнулся, с легкой укоризной взглянул на женщину.

— Танкри, почему он до сих пор называет меня «дядя»? Я ведь твой муж, а он теперь мой сын.

— Он научится, — извиняюще улыбнувшись, Танкри коснулась губами щеки мужа. — Скоро научится.