И опять-таки, я почувствовала себя ничем. Отвергнутой и брошенной тряпкой.

Однако, не успела я хорошенько прореветься, как печальные мысли тут же рассеялись настойчивым стуком в дверь, и, как в сказке, как по волшебству, в комнату вошли две девушки в белых халатах с огромными пакетами, набитыми какими-то вещами.

– Что э-это? – от удивления я даже начала заикаться.

– Это всё вам и вашему сынишке. Поздравляем! Вы попали в бонусную программу от государства. Так что по поводу вещей для вас и новорожденного не беспокойтесь.

– Но я… но я… – и слова не могла выдавить, настолько сильно распереживалась и удивилась, что в горле образовался какой-то странный, шершавый ком волнения.

А девушки быстро испарились, будто их тут и не было вовсе.

Я почувствовала себя какой-то нищенкой, или бомжихой. А ведь и правда! Никто ко мне не приходил. Всё, что у меня с собой было – мой старый, испачканный до ужаса сарафан, и сумочка, в которой была гигиеническая помада, документы с поликлиники, паспорт и две тысячи рублей.

– Ну, подарок, так подарок. – Пожала плечами, чмокнула Дениску в носик, положила его в кроватку, а сама направилась к «скромным» пакетам, завлекающе стоявшим напротив пеленального столика.

Вау! Фантастика!

Чего там только не было!

Памперсы, крошечные детские костюмчики с забавными мультяшными рисунками, чепчики и носочки. Милые, маленькие вещички. Боже! Какие же они крошечки. Аж душа из тела выпрыгивает на радостях! Неужели, и я тоже была когда-то такой малышкой? С ума сойти! Как же это волнительно и умилительно. Всё новое и красивое! С бирками. Прямиком из магазина. Там даже для меня имелась пара халатов. Изящных таких, приятных к телу, и пара сорочек в комплекте, для кормящих мам. А ещё… бутылочки, соски, даже несколько погремушек.

Вещи, кстати, принадлежали известному бренду «Chicco».

Очень странно! Ведь всё это добро в купе стоит невероятно больших денег.

В голове мелькнула мысль – а вдруг это дело рук… Большакова?

Наверно, я всё-таки ошиблась. Поскольку, Кирилла в роддоме не было.

А значит, мы по-прежнему для него являлись пустым местом.

***

Собрав вещи, получив выписку из роддома, мы с Дениской на лифте спустились в приёмное отделение клиники. Я дико нервничала. До дрожи в руках и сбившегося дыхания в груди. ЕГО искала. Лихорадочно оглядывалась по сторонам, прижимая к сердцу спящего сынишку. В холле, на улице, на парковке…

Мне казалось, он одумался. Понял, наконец, что не вру я ему!

Зачем тогда помог? Почему со мной на скорой поехал и руку мою до синяков сжимал, до последнего момента, до тех пор, пока перед его носом не хлопнули дверью родильного зала?

Но… я снова ошиблась. Уже в который раз.

И мне было до слёз больно, до изнеможения обидно, видеть то, как других девушек встречают из роддома мужчины. Как они на руках выносят новорожденных малышек и кричат на всю больницу о том, как же они дико счастливы. О том, что они отцы. И о том, как сильно-сильно любят своих женщин.

Всё это, разрывало мою, настрадавшуюся до истощения душу, на ошмётки, и резало моё сердце до глубоких, корявых шрамов…

Рисунки на асфальте: «Милая, спасибо за дочь!»

Машины с наклейками и шарами: «Малышка, спасибо за сына!»

Не мне. Не нам!

Это всё чужое. Для других людей. Для счастливых матерей.

А я брошенка.

И ребенок мой… ненужный котёнок.

Буквально за полчаса до выписки, мне позвонила мама и сказала, что она уже едет к нам на такси с цветами. Супер! Однако, на ресепшене меня ждал «приятный сюрприз». Точнее – чек за медицинские услуги.

Что??

Какой ещё чек?

Такой! С четырьмя жирными нулями.

Я чуть-было не поседела от ошеломления!

Возмущению не было предела! Зачем они так со мной поступили?!!

– Сколько я должна вам за услуги? – промямлила, облокотившись о стойку ресепшена, ибо благодаря такому-то неожиданному потрясению, напрочь не чувствовала ног, прижимая к груди самое дорогое в мире сокровище.

Дениска, завернутый в тепленькое одеяльце, украшенное голубой ленточкой, мирно посапывал в моих заботливых руках.

Мой ангелочек. Как же сильно я тебя люблю!

Эти маленькие ручки. Эти маленькие пяточки, которые хочется целовать вечно.

Мой сынок. Только мой! Никому не отдам… Пусть лесом идут!

Да! Вот так вот!

Резкая вспышка озарения устроила неплохой апгрейд моим мозгам.

И я поняла, что нас с малышом никто и ни за что не посмеет разлучить.

Передумала. Облагоразумилась. Прозрела!

Когда впервые голосок своей крошечки услышала. Когда маленькие пальчики его увидела. Когда впервые к груди приложила… И поняла – мы с моим малышом единое, неделимое целое.

Отныне и навсегда.

***

Администраторша с кем-то увлечённо тараторила по телефону.

Прижимая трубку к уху, она лениво протянула мне чек… с ЧЕТЫРЬМЯ нулями.

О, Боги! За что???

– Как это понимать, девушка? Почему вы поместили меня в платное отделение? Я вас не просила, не давала согласие! Это такой коммерческий ход? Если роды экстренные и роженица не успела… – Ещё немного и я бы бросилась на дурынду с кулаками. Благо, руки были заняты.

– Успокойтесь, пожалуйста, мамочка. – Перебила, достаточно грубо шмякнув трубкой стационарного телефона по стойке ресепшена. – Всё уже оплачено. За счет заведения, так сказать.

– Что? К-как?

Выдохнула.

Вот это поворот!

– Ваша фамилия… Демидова? – внимательно оценила меня с головы до ног.

– Да.

– Нууу, вам же сказали, что вы попали в бонусную программу от депутата Мамаева. Петра Георгиевича. Он взял на себя всю ответственность за ваше материальное обеспечение.

– О, как… – Выдохнула со свистом.

Как-то странно складываются обстоятельства! И подозрительно мутно.

Попахивает афёрой. Или… Большаковым.

– Ладно, спасибо. Значит, мы можем быть свободны?

– Конечно! Всего хорошего! – Девушка-администратор попрощалась с нами миловидной, натянутой улыбкой.

– До свидания.

Крепче прижимая к себе спящего сынишку, я покинула шестиэтажное здание центрального родильного комплекса и направилась в сторону парковки.

Кстати, вещи, «подаренные государством» нам обещали доставить службой доставки. За счёт, опять-таки, депутата-Мамаева.