– Перед самой войной, – вздохнула Ольга Дмитриевна, поправляя всклокоченные ветром волосы. – В те времена все окрестные храмы стояли в запустении, но их хотя бы не снесли до основания. А вот наши, петровские жители, больше всех отличились. Говорят, колхозники затеяли строить большие теплицы. А строительных материалов не хватало. Вот председатель и предложил снести церковь, и разбить ее стены на кирпичи. А церковь-то была не простая, а самая древняя в округе – сейчас бы ей исполнилось больше трехсот лет! Я слышала, что на ее освящение приезжали сами царевна Софья и царевич Иван. А главной святыней храма стал чудотворный список иконы Тихвинской богоматери, который был подарен Семёну Прозоровскому – деду тогдашнего хозяина Петровского Петра Прозоровского – в 1613 году благодарными жителями Тихвина.

– И где же теперь эта икона? – поинтересовался Антон.

– Исчезла куда-то. У меня в технологическом отделе одна женщина работает, очень верующая. После революции, когда церковь закрыли и иконостас разобрали, ее бабка взяла в дом маленькую иконку Николая Угодника. И многие сельчане так же сделали. Но самые ценные иконы, утварь и священные книги в серебряных окладах исчезли. Быть может, их реквизировали прежние власти. Но кое-кто утверждают, будто все самое ценное спрятал у себя в доме священник. Давно бывал в Поповом овраге?

– Ну мам, ты даешь. Да мы с ребятами, считай, каждый день там проходим! Это же самый ближний путь к реке!

– Тогда ты, наверное, заметил, что на левой стороне оврага стоит дом с колоннами и мезонином? Он был построен в пятидесятых годах одним знаменитым в то время певцом Большого театра. А прежде на том месте стоял дом попа петровской церкви. Отсюда и пошло название оврага. Вот, говорят, этот священник Тихвинскую чудотворную икону где-то и спрятал… Да что это так заинтересовался церковью, малыш?

– Кто малыш, я малыш? – обиделся Антон. – И почему бы мне заинтересоваться церковью? Я ведь прежде про нее и не слышал. Думал, волейбольная площадка в парке вечно была. И липы эти здоровенные возле нее просто так растут…

Антон вдруг замолчал, пораженный неожиданной мыслью. Но, к счастью, родители не заметили его замешательства.

– Плохо, что дети не знают, на какой земле живут, – огорченно сказал Сергей Алексеевич. – И в этом виноваты мы, взрослые. Только и делаем, что твердим: любите, дети, Родину, любите! А сами-то мы ее любим? Вон сколько сейчас церквей да монастырей восстановили. И у нас в округе – тоже. И в Знаменках, и в Ильинке, и в Дмитровке. А в нашем Петровском – как была волейбольная площадка, так и осталась. Только раньше, в наши молодые годы, на ней по вечерам людно было. Спортом тогда все поголовно увлекались, и стар, и млад. Кто волейболом, кто настольным теннисом, кто футболом. В парке даже сделали площадку для занятия тяжелой атлетикой. Там-то я впервые в жизни и выжал штангу в сто килограммов весом! А сейчас ворота парка закрыли, никого не пускают. Неправильно все это!

– Что же ты предлагаешь, Сережа – Тихвинскую церковь заново восстановить? – возразила Ольга Дмитриевна. – Да она же, говорят, очень большой была! Нужны огромные средства, чтобы такое сделать. Откуда же их взять? А если большие деньги вдруг и найдутся, то скорее всего они будут грязными, запачканными чьими-либо воровскими руками.

– Тогда не удивляйся и не возмущайся, Оля, что дети будут больше знать про историю Древней Греции, чем про свою родную деревню, – усмехнулся Сергей Алексеевич. – А ведь у нашего Петровского такая богатая история! За пять веков здесь побывали многие известные люди, включая русских царей и генеральных секретарей коммунистической партии. Хотя кого сейчас волнуют такие пустяки? Деньги – вот новый бог, а вернее, Мамона, которому нас заставляют молиться! Ну, хватит философствовать. За дело, а не то жуки окончательно сожрут нашу картошку!

Антон побрел к картофельным грядкам. Его голова, казалось, даже разбухла от бурлящих там мыслей. Ну конечно же, он теперь все вспомнил! На плане ВГ один из подземных ходов действительно был самым коротким, шел от берега реки направо, и заканчивался крестом. Крест – ведь так можно обозначить не только чью-то могилу, как он подумал поначалу, но и церковь! У этой церкви мог быть подвал, а в подвале мог находиться вход в подземелье. Наверное, боярин Прозоровский намеревался в случае осады спрятаться там, под церковью, откуда в случае опасности мог легко выбраться прямо на берег реки. Возможно, где-то там были спрятаны лодки. Стоило только переправиться на другой берег – и фью, ищи ветра в поле!

Интересно, а тот, второй вход сейчас сохранился? Или подвал разрушенной церкви наглухо завален землей?

Но еще больше поразили мальчика слова мамы о старых липах. Теперь он вспомнил место, которое ему приснилось сегодня ночью. Три старые липы… Да они же находятся рядом с аллеей, в десятке метров от волейбольной площадки! Этим деревьям, наверное, лет двести, не меньше. И именно на это место указывал в его сне маршал Тухачевский! А что, если сон был в руку? Тогда там, под корнями деревьев, на самом деле проходит подземный ход, в котором лежит… Тьфу, даже не верится, что сокровище может находиться так близко!

Антон встряхнул головой, отгоняя сладостные видения. А затем бросился к картофельным грядкам так, словно на ботве сидели его самые смертельные враги. Не прошло и часа, как с полчищем отвратительных насекомых было покончено, и вся семья отправилась домой.

После обеда Антон сразу же позвонил Артёму и Родиону. Обоих не оказалось дома. Это было очень досадно, потому что Антону не терпелось сообщить друзьям о своих новых открытиях. Не удержавшись, он сказал родителям, что пойдет ненадолго погулять, и чуть ли не бегом направился к голицынскому дому.

На этот раз он свернул не направо, к липовой аллее с заветной скамейкой, а налево, и скоро оказался возле волейбольной площадки, окруженной редкими старыми деревьями Она была когда-то заасфальтирована, но сейчас асфальт потрескался, и через трещины то там, то здесь пробивался вездесущий пырей. Вокруг же разлилось целое море высокой, почти по пояс мальчику, травы. Ветер гнал по небесному морю белые парусники облаков, и солнце то и дело заливало поляну яркими розовыми лучами.

Антон осторожно вышел на округлую площадку и вдруг почувствовал, как дрожат его колени. От мысли что там, под землей, находится огромный подвал разрушенной церкви, ему стало не по себе. А вдруг свод подвала сейчас обрушится и погребет его под тоннами земли?

Мальчик обернулся и посмотрел на три огромные ветвистые липы, стоявшие совсем рядом. Ну конечно же, именно их он видел прошлой ночью во сне! Если провести мысленно линию от волейбольной площадки к берегу реки – туда, где находился заваленный землей вход в подземелье… Ну точно – ход должен был проходить рядом с тремя липами!

У Антона аж мороз по коже пробежал. Кажется, одну тайну он уже раскрыл! Не обязательно, конечно, что клад спрятан именно в этом, самом коротком подземном ходе. Но ящик, который видел Тёмка… Ведь лежало же там что-то! Факт, что однажды кто-то забрался в ход, держа в руках кинжал и подсвечник. Не ради развлечения, наверное? Быть может, этот человек разыскивал золотой бюст Екатерины Второй. И вряд успел добраться до него, а почему-то в панике бросился в бегство… Что же случилось там, под землей, много десятков лет назад?