назад, когда он пришел в себя на скамейке на улице Семнадцати Слив.

Его все еще тошнило, голова была тяжелой, но, по крайней мере, он уже понимал, что происходит. Также он прекрасно помнил, что случилось в саду ГНОПМ.

Его чуть было не сожрали! Он потерял цилиндр, зонтик и саквояж!

И он не был намерен оставлять все как есть. Отыскав ближайшую сигнальную тумбу, он сообщил дежурившему возле нее констеблю, что произошло нападение, и потребовал, чтобы тот как можно скорее вызвал своих коллег в научное общество. Вислоухий обладатель шлема с кокардой глядел на него разъяренно и презрительно – еще бы: вдруг появляется какой-то грязный, вонючий бродяга, который еще и имеет наглость что-то требовать. Он уже потянулся было за своей дубинкой, но быстро осознавший, к чему идет дело, доктор продемонстрировал полицейскому предписание от господина комиссара Тремпл-Толл о всяческом содействии предъявителю.

Присовокупив «И поживее!», доктор не стал ждать возле тумбы, когда констебль вызовет подкрепление, и направился к зданию ГНОПМ.

Нужно отдать полицейским должное – явились они довольно быстро. Прикатили на грохочущем фургоне с синими фонарями. Пятеро отборных громил под командованием сержанта Кручинса, типа с пухлым потеющим носом, дряблыми щеками и подкрученными рыжеватыми усами.

Сержант явно был недоволен, что его куда-то вызвали – мыслями он все еще пребывал за столиком в полицейском пабе с кружкой «Синего Зайца» в руках и с папиреткой в зубах. Но нет, на деле он приволокся сюда, к каким-то научникам, и виной всему был тот, о ком ему рассказывали вокзальные клопы Бэнкс с Хоппером, – доктор из переулка Трокар, человек, вечно баламутящий воду. И вот, глядя на этого оборванца, сержант Кручинс не понимал, отчего его коллеги развели столько шума – кажется, они явно переоценивали исходящую от него угрозу.

– Где ваш головной убор? – спросил сержант. – Вы ведь знаете, что в Тремпл-Толл запрещено разгуливать без головного убора?

– Я и не разгуливаю, – раздраженно бросил доктор. – Прошу за мной!

Он шагнул было к двери научного общества, но полицейские не сдвинулись ни на дюйм.

– Мы никуда не пойдем… э-э-э… господин доктор Доу, пока я не узнаю, в чем дело, – сказал Кручинс.

– Что ж, ладно! – разъяренно проговорил Натаниэль Доу. – Мы потеряем драгоценное время, но я расскажу вам! Было совершено нападение! На меня! Один из здешних ученых заманил меня в сад, натравил своего монстра, который едва меня не сожрал, и…

– Монстр? – подобрался сержант Кручинс; его подчиненные испуганно переглянулись. – Что еще за монстр?

– Мухоловка! Это была гигантская мухоловка!

– Что еще за мухоловка?

– Плотоядное растение, и оно…

– Расте-е-ение? – презрительно протянул Кручинс. – Этот ученый натравил на вас… цветок?

Констебли дружно расхохотались. Доктор побелел.

– Вам не было бы так смешно, если бы вы оказались на моем месте! Извольте выполнять ваши обязанности! На меня было совершено нападение! – повторил он. – Вы собираетесь мне содействовать? Или мне сообщить ваше имя господину комиссару? Кручинс, да?

Сержант больше не веселился. Он скривился с видом, словно его заставили проглотить слизняка, и кивнул на дверь, мол, ведите.

Доктор вошел первым, полицейские потопали за ним. В темном холле ГНОПМ горела лишь одна лампа – на столе управляющего, мистера Феннига.

Сам мистер Фенниг встретил неожиданных посетителей удивленным взглядом.

– Чем могу помочь, господа? – испуганно проговорил управляющий, глядя на констеблей.

– Нам нужен профессор Муниш, – сказал доктор.

– Простите, кто? – ошарашенно спросил мистер Фенниг.

– Муниш с кафедры ботаники, – нетерпеливо уточнил доктор.

– Но здесь нет никакого профессора Муниша! Я знаю всех господ ученых общества, знаю всех учеников. И впервые слышу эту фамилию.

Доктор прищурился.

– А он вашу прекрасно знает. Он сказал, что просил у вас разрешения осветить сад, но вы отказали.

Управляющий был совершенно сбит с толку.

– Мы не освещаем сад, поскольку даже на достаточное освещение здания у общества нет средств.

– Также он сказал, что из всех членов кафедры ботаники он здесь остался один, в то время как прочие отправились в экспедицию под руководством профессора Гранта.

– Профессор Грант действительно сейчас возглавляет экспедицию в Эйлан, – сказал Фенниг. – С ним сейчас находятся все члены его кафедры и несколько профессоров с других кафедр. Он получил покровительство неравнодушного к науке джентльмена. Я не знаю, откуда вы узнали об этом, но…

– Мне рассказал Муниш.

– Простите, но я еще раз повторяю: я не знаю профессора Муниша.

Доктор Доу устал от уверток и оправданий этого типа.

– Где он?! Я знаю, вы его покрываете!

Констебли переглянулись и зашептались. Сержант Кручинс нахмурился.

– Даже слепому видно, что он не знает никакого вашего Муниша, – сказал он.

– То есть вы утверждаете, что я все выдумал? – полыхая от ярости, спросил доктор Доу.

– Я утверждаю, что вы ведете себя, как какой-то помешанный. Выдумываете каких-то профессоров.

– Я не выдумываю! Он завел меня в сад и попытался скормить своей мухоловке!

Управляющий общества округлил глаза.

– Вы проникли в сад? Но ведь он закрыт для посещений!

– Я знаю, – процедил доктор. – Я шел туда с профессором, который – как я думал! – здесь работает.

– Ну, если управляющий не знает никакого Муниша, а лгать полиции ему нет смысла, – начал Кручинс, многозначительно глянув на мистера Феннига, и тот горячо закивал, – то напрашивается вывод, что кто-то просто представился здешним профессором и заманил вас в сад.

И хоть это не было лишено смысла, доктор все еще был убежден: человек, который «заманил его в сад», слишком уж хорошо разбирался в обстановке в ГНОПМ и в своем предмете, чтобы быть кем-то посторонним.

– Меня больше интересует другое, – продолжил Кручинс. – Как вы выбрались из сада? Куда подевался тип, который, как вы утверждаете, на вас напал?

– И что с мухоловкой? – взволнованно добавил мистер Фенниг. Он явно переживал, как бы чего не приключилось с одним из здешних экземпляров.

С трудом взяв себя в руки, доктор Доу рассказал, что произошло, с самого начала. Управляющий научного общества при этом то испуганно, то возмущенно ахал, слушая его.

– Вы говорите, вас спас какой-то неизвестный? – уточнил сержант, когда Натаниэль Доу договорил. – Что еще за неизвестный?

Доктор раздраженно выдохнул.

– На то он