– Тебе жалко, что ли? – Одноглазый провел грязным обломанным ногтем по щеке девушки, заглянул в ее выпученные глаза, понаблюдал немного, как она хватает воздух ртом, и усмехнулся:

– Джабба душит?

Явно довольный своим остроумием, Борман оглянулся на своих подопечных – слышали ли. Те осклабились. Потакание авторитету – неотъемлемая часть неписаных законов воровской шайки.

– Хватит, – крикнул он, заметив, что лицо девушки уже начало приобретать оттенок, не свойственный живому человеку.

Джабба тут же разжал пальцы, и Ксения безжизненным кулем рухнула на пол. Сплюнув сквозь щербатые зубы, одноглазый медленно подошел к ней, слегка наклонился, заглядывая в лицо. Сквозь полуоткрытые губы девушки слышался свист пополам с хрипом, глаза были закрыты. Одноглазый мыском ботинка потыкал Ксению под ребра, досадливо поморщившись.

– Чуть не перестарался, Джабба. Не хватает тебе изящности, и не умеешь остановиться вовремя, – покачал головой Борман. Еще несколько секунд он рассматривал девушку, взгляд его скользил по телу, задерживаясь на округлых формах.

– Оклемается, порадует нашего брата. Я первый, а дальше делите сами. А потом сможем выручить за нее неплохую цену, она вроде как смазливенькая. Продадим этим выродкам на Китай-городе, у них там дефицит симпатичных баб.

Девушка на полу закашлялась, приходя в себя. Борман наклонился:

– Как себя чувствуешь? – притворно сладким голосом осведомился он.

– Тварь, – выдохнула она.

Продолжая улыбаться, Борман достал из кармана нож-бабочку и задумчиво покрутил его в пальцах. Затем наклонился к лежащей на полу девушке, подцепил край ее рубахи и резким движением распорол почти до груди.

– Дальше сама или помочь?

Ксению передернуло от осознания того, что сейчас эти грязные лапы дотронутся до ее тела, и она попыталась отползти дальше, отталкиваясь ногами от пола. Но не тут-то было. Бормана только раззадорили слабые попытки девушки избежать неминуемой участи. Его кривая улыбка стала еще шире, и он вдруг начал резко срывать с Ксюши одежду. Сил у девушки противостоять этой грубости практически не осталось. Ее заплаканное лицо исказилось от ужаса, смешанного с отвращением. Вдруг Борман резко отпрянул.

– Че за…? – одноглазый смачно выругался. – Ребятки, да она мутант. У нее там хвост!

У Ксении действительно присутствовал данный атавизм, которого она жутко стеснялась и тщательно скрывала от остальных жителей Коломенского, опасаясь, что из-за него станет изгоем. Все эти годы ей удавалось хранить тайну – хвостик был совсем маленький, неприметный. Но он был! И этот рудимент жутко ее бесил.

Борман брезгливо вытер руки о штанину и развернулся к своим подопечным, сидевшим в углу:

– Вы кого мне, тля, притащили? Мутанта? Кому такая нужна? Да я вас…

Дверь в комнату с треском распахнулась. Борман не успел закончить фразу, что, возможно, на какое-то время спасло вжавшихся в стену братков от гнева их авторитета.

– А ты не борзеешь, Олежа? У нас уговор был, помнишь? Твои не лезут ко мне, а я в ваши дела не суюсь. – Он переключил свое внимание на ворвавшегося в комнату Немова.

– Не забывай, что ты все еще на территории Конфедерации, и уговор я не нарушал, а пришел забрать свое, что ты выкрал у меня из-под носа.

– Твоя девка? – брезгливо наморщил нос одноглазый. – Она же бракованная. Или ты любишь таких, с изюминкой?

– Ты чего-то обнаглел в последнее время, Боря. Нос задирать стал, я тебе ясно сказал в нашу последнюю встречу: сиди на станции и не высовывайся.

– А то что?

– А то второго глаза лишишься.

Лицо одноглазого вдруг налилось кровью.

– Я вашему старперу исправно плачу, я законный налогоплательщик, без моих денег да наших мастерских вам тяжко бы пришлось. За это поднялся и станцию держу. – Одноглазый подал знак своему человеку, дернувшемуся было к двери.

Но Немов предостерегающе поднял руку.

– Ты не поднялся, ты всплыл. Уж не думаешь ли ты, что я пришел без своих ребят? Вся станция уже занята моими людьми. Хочешь и дальше заправлять здесь, отпусти девушку. Я уйду отсюда только с ней.

Одноглазый осклабился. Немов думал о том, как скоро предводитель шайки раскусит его блеф: «Почему я не подумал об этом раньше, не просчитал разные варианты? Времени не было, пришлось импровизировать на ходу. Тома и Данилова явно мало, а от этой молодежи, Стаса и Савелия, толку не будет в серьезных разборках. Пока нам удалось нейтрализовать охранников, но скоро сюда сбежится вся станция. Надо искать выход быстрее».

– Ты опять беспределишь? Почему твои люди хозяйничают на Печатниках? – Немов рычал прямо в лицо Борману, выплевывая слова. – Твою мать, и ты мне говоришь про уговор?

Джабба сидел в стороне, своим скудным умом понимая, что сейчас не время и не место лезть в спор. Но руки чесались, ведь он привык работать не головой, а своими грязными лапами.

– Значит, на самом деле твоя девчонка? На экзотику потянуло? Нравится, когда она тебя хвостиком щекочет? – Борман нагло улыбался.

– Ты че, шелухи объелся? Не моя она, но это ничего не значит.

– Ты хлеборезку прикрой. – Борман начинал заводиться. – А то вспомню поговорку: хороший сталкер – мертвый сталкер.

– Хочешь, чтобы я тебя при твоей братве проучил?

Немов вдруг схватил Бормана за руку и выкрутил ее, тот от неожиданности вскрикнул. Джабба в углу дернулся, но тут же увидел перед своей заплывшей мордой дуло пистолета Данилова.

– Дернешься – мозги со стены соскребать будешь. – Шутки кончились, в дело пошли угрозы. Джабба оценивающе посмотрел на Данилова – не стушуется, выстрелит, рука не дрожит – и затих в своем углу, затаился, ожидая развития ситуации.

Казалось, Немов распалился не на шутку. Он потащил Бормана в коридор, но, споткнувшись о порог, на мгновение выпустил руку одноглазого. Этого оказалось достаточно, чтобы тот отскочил к стене и развернулся к противнику. Борман схватился за кобуру на поясе, но не успел вытащить оружие. Смачный удар откинул бандита на стоящих там Стаса, Савелия и Матрену. Из разбитой скулы Бормана брызнула кровь. Стас выбрался из-под обмякшего тела главаря шайки и брезгливо вытер с лица чужую кровь. Тут же он перевел беспокойный взгляд на Немова:

– Что с Ксенией?!

Вместо ответа Олег Немов кивнул на комнату. Стас и Савелий рванули внутрь. Томилин уже позаботился о девушке, кое-как натянул на нее сорванную бандитами одежду и теперь приводил ее в чувства легкими похлопываниями по щекам. И в тот момент, когда парни склонились над девушкой, она открыла глаза. Вместе они помогли ей подняться на ноги.

Задерживаться в комнате никому не хотелось. А Данилов к тому же смотрел на них недовольно:

– Шуруйте отсюда, вам на этой станции делать больше нечего. От вас одни проблемы только, а толку мало.