Сейчас — редкие минуты спокойствия. Дождь отрезан пластиком, который я в любой момент могу превратить в цифровой экран. Вывести тропический остров, бирюзовый океан и сочную пальмовую зелень. Всё, что нужно — протянуть руку, тронуть сенсорную поверхность, изменить пару настроек. В старом теле мне хватило бы и одного мысленного усилия. Я мог бы это сделать, но не хочу. Всегда любил Хельсинки.

Делаю глоток из кружки.

Я успел помедитировать, восстановить силы. Проверил свой арсенал, подготовил инъектор. Мне немного не по себе от того, что нет доступа к привычным имплантам и ускорителям. Я буквально жил в Сети, плыл по её цифровым течениям, балансировал на грани вирта и реала. Всё это в прошлом. Теперь мой единственный инструмент — магия.

Брукс проснётся через два часа.

И сразу после этого я отправлюсь на боковую.

Мы сняли квартиру за наличные, что оказалось непростой задачей. В Хельсинки, знаете ли, все честные. Платят налоги, проводят операции через привязанные к расчётным счетам кабинеты, отхомячивают в пенсионные фонды и верят в стабильность. К счастью, есть Дарк со своими барахолками. Там всегда можно найти чуваков, которым позарез понадобились хрустящие купюры.

Перед боем всегда тяжело.

Я имею в виду — перед основательной рубкой, когда результат непредсказуем. Это война, детка. То, что меня и Брукс встретят — факт неоспоримый. МОР понимает, что мы пришли сражаться. И если не похороним к хренам собачьим его сервера, то, как минимум, проредим число директоров. И займёмся дорогостоящим оборудованием. Брукс знает, куда идти и что делать. Я знаю, как работают кибермансеры. Против нас — вычислительная мощь искусственного интеллекта. Зато у «‎Эскапизма» нет сотрудников, способных управлять временем.

Тут ведь как: МОР способен вытаскивать души в облачное хранилище, забрасывать в тела одарённых и наделять дополнительными сверхспособностями. Но это — в том, другом мире. А в реальности без маны одарённых нет. Переброска ничего не решает, поскольку в игру вступает генетика. Законы моего мира таковы, что волшебники попросту не могли здесь появиться.

Но ИИ должен себя защитить.

И своих создателей.

Что они предпримут?

Парадокс в том, что МОР находится за пределами пространства и времени. Машинный разум уже знает, что случилось, он даже способен просчитать главные разветвления, ощутить волны искажений, понять, куда именно я направлюсь в первую очередь. Лишь одного МОР не может — вернуться в прошлое, чтобы взять Лизу в заложники. Протоколы безопасности не позволяют ИИ вмешиваться в ход истории родной планеты.

А как он может вмешаться?

К примеру, предупредить Алана Нуриева о надвигающейся опасности. Предупредить здесь и сейчас, а не когда-нибудь потом. Ведь именно за головой Нуриева идёт Кимберли, о чём МОР наверняка догадался. Но предупредить — это изменить историю. И нарушить протоколы безопасности, что невозможно.

Хорошо.

Допустим, Нуриев узнал о своей смерти через несколько месяцев. Или дней, не суть. Гендиректора протоколы не сдерживают — он всего лишь человек. Неужели не попытается использовать полученные знания, чтобы спастись? Терять-то уже нечего... И если попытается, то как?

Ответы в моей уставшей голове так и не появились.

Допиваю остывающий чай и топаю в душ.

***

Окраина экополиса, примыкающая к лесополосе.

Здесь разбросаны самодостаточные энергосберегающие дома нового типа, способные функционировать автономно, без привязки к городской среде. Собственно, не пахнет тут никаким урбанизмом. Вместо асфальта — тропинки и гравийные дорожки. Рекреационные зоны чередуются со спортплощадками и парковками для электромобилей. А ещё — с дорожками для велосипедов и самокатов. Все ЖК в этой зоне имеют сложную архитектуру с обилием террас, внутренних двориков и кольцевых обзорных галерей. Подземный гараж тоже имеется, но там все места закреплены за жильцами, а габариты парковки заточены под электрические мономобили. У меня в прошлой жизни был двухместный аэрогибрид, способный ездить по вертикальным электромагнитным дорожкам. Я парковал эту тачку на крыше, что отражалось на коммунальных платежах не в лучшую сторону.

Сейчас, когда я подходил к ЖК «‎Кедр», на душе скребли кошки. Лиза не знает, кто я, а моё предыдущее тело уже отправилось в рейд, из которого ему не суждено вернуться. Наверное, я мог бы спасти самого себя, вмешавшись в проигранный бой, но зачем? Тогда я нынешний перестану существовать. Петля уже замкнулась, время не оставляет мне выбора. Череда действий боссов «‎Эскапизма» повлечёт за собой некие последствия, и не факт, что даже МОР способен просчитать весь спектр грядущих изменений.

— Будь осторожен, — предупредила Брукс.

«‎Кедр» возвышался на добрых шестьдесят этажей, но это не чувствовалось из-за пирамидальной структуры. Я не мог проникнуть внутрь комплекса без идентификации, поэтому собирался импровизировать. Для этих целей отлично подходили серые робы, купленные нами в магазине спецодежды за наличку. Робы не имели опознавательных знаков, а длинные рукава скрывали визы-татуировки, проставленные накануне. Ткань позволяла комфортно чувствовать себя даже в жаркую погоду...

А сейчас было жарко.

Тучи разошлись, по небу вверх карабкалось яркое июльское солнце.

В моих руках был дешёвый планшет, который я приобрел в магазине электроники, чтобы иметь доступ к Сети. Примитивное устройство, такие штуковины постоянно на скидках. Народ всё активнее киборгизируется либо настраивает смарт-браслеты на мысленное восприятие команд. Другое дело — коммунальщики. Этим ребятам сгодится любой металлолом.

Остановившись у четвёртого подъезда, мы с Брукс стали корчить из себя важных специалистов. Кимберли демонстративно осматривала крышку люка, я что-то «‎помечал», тыкая пальцами в сенсорный экранчик планшета. На самом деле мы устроили всю эту клоунаду для камеры наблюдения. Истинной целью были люди, выходящие на работу. Или на прогулку — наш комплекс всегда был забит удалёнщиками.

Ждать пришлось недолго.

Прозрачная створка щёлкнула и отъехала в сторону, выпуская из подъезда шестилетнюю девочку. Мне кажется, я видел этого ребёнка — её родители переехали в Хельсинки недавно. Из Копенгагена, если мне память не изменяет.

— У вас не было проблем с подачей воды? — строго спросил я, глядя на девочку. Встал я таким образом, чтобы сенсоры не смогли задвинуть створку двери обратно.

— Нет, — девочка покачала головой. — Всё в порядке.

— Спасибо, — я тапнул по экрану. — Жалобы на канализацию?

— Неа, — промямлила девочка.

Мы разговаривали по-фински.

Брукс молча вошла в подъезд — она ни слова не понимала на этом языке.

— Хорошо, — я кивнул. — Благодарю за сотрудничество.

— До свидания. — девчушка помчалась по своим делам.

Я оказываюсь в собственном подъезде.

Система безопасности — то, что меня всегда напрягало в «‎Кедре». Успокаивало лишь то, что Хельсинки