Он видел ее.

А больше они не видели ничего.

Саша не стала заплетать волосы, и теперь они вились бесконечными кольцами, словно языки огня. Бледно-золотое платье удачно подчеркивало белизну кожи и повторяло каждое движение тела. Кель подозревал, что в его выборе приняла участие королева. Сама Ларк золота не носила – оно странно контрастировало бы с серебристыми глазами, пепельными волосами и зубчатой короной из черной руды, – однако Саше драгоценный металл подошел идеально. На королеве было темно-синее платье, и рядом друг с другом женщины смотрелись как лед и пламя, лунный и солнечный свет. Переступая порог зала, Кель споткнулся, и Тирас фыркнул от смеха.

По старой джеруанской традиции помолвка предварялась маскарадом: жених должен был узнать суженую среди десятков других и, сняв маску, таким образом заявить на нее права. За этим следовало официальное оглашение – как для гостей на балу, так и для горожан за крепостными стенами. Тирас настоял на церемонии по всем правилам, и теперь тронный зал пылал яркими красками в свете свечей. Между колоннами было не протолкнуться от дам в масках и их спутников в нарядных костюмах. Весь цвет джеруанской аристократии собрался сегодня в замке, чтобы отпраздновать помолвку брата короля.

– Что толку от маски, если ты носишь корону, – пробормотал Тирас, не сводя глаз со своей миниатюрной супруги. Ее украшенная самоцветами маска скорее дополняла карнавальный наряд, чем скрывала личность хозяйки.

– Или если у тебя волосы цвета осенних листьев, – добавил Кель, чей взгляд был точно так же прикован к огненным прядям и улыбке Саши.

Тирас усмехнулся и легко сжал плечо брата.

– Да ты стал поэтом, Кель.

– Просто пропала охота притворяться, – признался тот.

– Когда глашатай зачитает объявление о помолвке, пути назад не будет.

– Мне и не нужно, – пожал плечами Кель. – Но мы бы хотели тихо обменяться клятвами и на том покончить. Никто из нас не королевских кровей. Традиционная служба – уже лишнее.

– Ты мой брат и капитан королевской гвардии, а она – леди Килморды. Прости, но совсем без шумихи не обойтись. – Губы Тираса растянулись в ухмылке. – Такое событие! Наследница Килмордской династии не только нашлась живая и здоровая, но и захомутала могучего Келя.

Тот стерпел насмешку брата с завидным смирением. Если король настаивает на церемонии, он подчинится, но джеруанский свадебный ритуал ничего не изменит. Главную клятву он уже принес.

Тирас не стал терять времени. Тем же вечером над городом зазвонили колокола, и королевский глашатай поднялся на стену, чтобы зачитать объявление о помолвке. Чеканные слова разносились в закатном воздухе снова и снова. Зеваки на минуту останавливались под башнями послушать, а затем торопились дальше – разнести и обсудить горячую новость.

– Кель Джеруанский, капитан королевской гвардии, сын покойного короля Золтева и брат благородного короля Тираса, возьмет в жены леди Сашу Килмордскую, дочь покойного лорда Пирса и покойной леди Сареки, да упокоит Господь их души. Так записано и так будет исполнено в четвертый день Антипаса, месяца постоянства. Да скрепит Творец Слов их союз на благо всего Джеру! – выкрикивал глашатай, и его слова уносились к проступающим на небе звездам.

В ответ люди замедляли шаг и кричали:

– Да здравствует Кель Джеруанский, брат короля! Да здравствует леди Саша, дочь Килморды!

Когда колокола отзвонили, начались танцы, и на этот раз Кель к ним присоединился. Он уверенно исполнял свою партию, которая для него не слишком отличалась от тренировки на мечах – просто череда шагов, следующих в известном порядке. Сашу вовлекали в один танец за другим. Поначалу она иногда спотыкалась, делала лишний поворот или выпускала ладонь партнера чересчур рано, но вскоре совершенно освоилась. То, как изящно она вскидывала руки, склонялась, покачивалась и проходила сквозь ряды танцоров, заставило Келя позабыть, что он всей душой ненавидит балы. Саша была выше других женщин и казалась среди них сияющей свечой, к пламени которой его неизменно тянуло. Даже когда рисунок танца разводил их в разные стороны, они не могли оторвать друг от друга глаз.

Наконец маскарад завершился, часы пробили полночь, и Кель с Сашей присоединились на помосте к королевской чете, чтобы проводить расходившихся гостей. Когда последние из вельмож покинули зал, открылась потайная дверь за троном, и к королю скользнул Джерик.

– Прошу прощения, ваше величество, – сказал он, низко склоняясь перед Тирасом. – На мосту посетитель. Просит у вас аудиенции.

– Какое у него дело? – вздохнул Тирас, которому явно не терпелось удалиться в спальню.

Вечер, как и празднование, подошел к концу. В зале оставались только несколько подвыпивших дворян, музыканты и замковая прислуга. Саша прикрывала ладонью зевоту, корона у Ларк слегка съехала набок.

– Он утверждает, что знает леди Сашу, – извиняющимся тоном объяснил Джерик. Его взгляд быстро метнулся к Келю, прежде чем вернуться к королю. – Я бы велел ему прийти завтра, но капитан приказал отыскать этого человека.

Сердце Келя сделало кульбит. Саша резко выпрямилась. Тирас недоуменно вскинул бровь, но, когда Кель кивком подтвердил слова Джерика, гостя решили принять незамедлительно.

Не прошло и минуты, как гвардейцы ввели в зал закутанного с ног до головы человека. Они остановились в трех метрах от трона, как того требовал этикет, и приказали мужчине назваться.

– Король Тирас, королева Ларк, – начал гость глухим низким голосом. – Я Падригус из Дендара. Благодарю, что приняли меня в столь поздний час.

– Подведите его ближе, – распорядился Тирас. – А затем оставьте нас и ждите за дверью.

Кель одобрил решение брата. Если этот человек действительно знал Сашу, знал о ее прошлом, чужие уши были здесь ни к чему – пусть даже в другой ситуации он доверил бы этим людям свою жизнь. Двое солдат подвели мужчину к трону, отпустили его и покинули зал. Когда огромные двери закрылись, Кель сошел с возвышения и остановился прямо перед гостем.

– Это тебя мы встретили на улице в день приезда в Джеру, – сказал он, не утруждая себя расшаркиваниями с незнакомцем.

Тот сбрил бороду, что разительно переменило его внешность, но Кель узнал разлет плеч и наклон головы. Мужчина казался изможденным и все время сутулился, будто привык нести на спине тяжкую ношу. Как и в первую встречу, вместо обычной туники и штанов на нем была роба, а голову закрывал широкий капюшон, придававший хозяину вид скорее пророка, чем нищего. Когда он откинул колпак, Саша судорожно вздохнула.

– Падриг? – воскликнула она, ступая вперед и протягивая старику руку.

Кель тут же преградил ей путь.

– Ты знаешь его. – Это был не вопрос, а утверждение.

Саша решительно кивнула:

– Да. Это тот человек, о котором я рассказывала. Он сопровождал меня из Килморды в Фири и помогал по дороге.