столько людей уже погибло вокруг, как такое вообще происходит?!

– Мы на войне сестренка, тут люди умирают, случается, – проговорил Стас с сочувствием в голосе, он присел рядом с нами.

– Видел, что стало с нашим самолетом?

– Да, мы уже раскрыли свой парашют, высота была небольшой, но дрон бы нас расстрелял, если бы не… наши пилоты. Один вроде успел катапультироваться перед столкновением. Второго парашюта я не видел.

– Где приземлился пилот?

– Вон там, километрах в восьми от нас.

– Нам надо к нему, у него есть рация, навигация. Его в любом случае будут искать.

Мы пошли по степи. Полдень давно миновал, тени достаточно быстро удлинялись. Идти было тяжело, несмотря на чудо–таблетки, колоссальная нагрузка этих дней уже давала о себе знать. От никому не нужной теперь сумки мы избавились, оставшиеся вещи растолкали по карманам и отделениям рюкзаков, винтовку я собрал и повесил на спину. Шли почти всю дорогу молча. Когда добрались до места, куда приземлился пилот, то почти сразу его увидели. Бедняга сидел на небольшом камне и со стонами прилаживал на ногу импровизированную шину. Из окровавленной штанины торчал кусок голенной кости. Попросив Машу отойти в сторону, мы со Стасом стали вспоминать все свои навыки оказания неотложной помощи и достали уже порядком полегчавшую аптечку Владимирова. Вправили кость, сделали перевязку, начал действовать стимулятор, после чего парню заметно полегчало.

– Как звать–то тебя?

– Иван.

– Ну вот и познакомились. Это Паша, я Стас, там вон стоит, слезы на кулак мотает – сестра моя, Машка.

– Спасибо вам! Как вы меня нашли?

– Видели, где примерно ты приземлился. Пошли сюда в надежде на твою рацию.

– А. Рация. Нет ее, при приземлении коммуникационный блок разбил, теперь ни рации, ни планшета с картами. Ногу сломал вот. Думал, останусь тут навсегда, когда в сознание пришел.

– Крови много потерял. Давно очнулся?

– Да минут двадцать назад. Тут и вы пришли. Сколько же я провалялся?!

– Часа два, не меньше, удивительно, что не истек кровью за это время.

– Что успели передать на базу? Где мы сейчас вообще?

– Северный Казахстан, вон там, – пилот указал рукой к северо–востоку, – Уральск. Передали, что нас атаковал беспилотник и мы сбросили пассажиров с парашютом. Плохо то, что без спутниковой навигации нас будут искать несколько дней.

– Нам нельзя здесь оставаться! Этот район уже наверняка оцепляют и не факт, что наши друзья. Идти сможешь?

– Попробую, километрах в пятнадцати в ту сторону трасса.

– Оружие есть?

– Да, там в парашютном рюкзаке чехол с автоматом и двумя запасными магазинами.

– Я возьму, – сказал Стас и пошел к парашюту.

Иван с моей и Машиной помощью поднялся на ноги. Обезболивающее и биостимулятор делали свое дело, но на ногу пилот наступить все равно не мог, а передвигаться прыжками, используя кого–то из нас как костыль, займет у него слишком много времени.

– Да, Вань, ты так далеко не уйдешь! Убьют нас всех с таким темпом.

– Оставьте мне автомат и спрячьте где–то, идите сами. Потом пришлете за мной помощь.

– Отставить! Стас, давай еще по таблетке. И принеси парашют.

– Ты что задумал?

– Сейчас увидишь.

Иван весил немного, килограмм около семидесяти пяти. Мы со Стасом скрутили парашют в подобие гамака и закинули туда пилота. Дали ему в руки автомат, как он просил, и, закинув себе на плечо по лямке, пошли к трассе. Пришлось разобрать винтовку и засунуть ее в рюкзак, иначе нести пилота было бы совсем неудобно.

– Жаль Лешку.

– А кто такой Лешка? – спросил я.

– Мой второй пилот. Был. Он на пять лет меня младше. Мы, когда на беспилотник развернулись, понимали же что живыми обоим не выбраться. Я ему: «Прыгай Леха. Это приказ». А он посмотрел на меня, крикнул: «Капитан, у тебя дети», и дернул мой рычаг. Как вспомню это, мне так больно становится.

– А сколько тебе лет, капитан?

– Тридцать один скоро.

– А детям?

– Одному девять, а еще двум девкам по три.

Я посмотрел на висевшую перед моими глазами совершенно седую голову Ивана, бормотавшего еще что–то затихавшим голосом. Тряска усиливала действие лекарств и капитан проваливался в сон. Эх, Алешка, Алешка!

–

– До трассы осталось где–то километр идти, – устало проговорил Стас, – сейчас перейдем ту горку и все.

Осеннее солнце заходило за горизонт за нашей спиной. Впереди слышался шум от проезжавших по трассе машин, и от этого звука оживала начинавшая угасать временами надежда. Справа поодаль уже начиналась широкая придорожная лесопосадка.

– Стойте, я больше не могу идти, – подала голос Маша.

С полудня мы прошли около двадцати пяти километров, больше половины из них с человеком на плечах. Стимулятор уже не оказывал большой помощи, да и есть хотелось все сильнее и сильнее.

– Привал. Отдохнем десять минут и дальше пойдем, тут совсем немного осталось.

Мы опустились на землю. Иван проснулся, ему стало намного лучше, кровотечения уже не было давно. Болело плечо, натертое парашютной стропой, болели ноги и спина от непривычно долгой ходьбы. Мы со Стасом сели на землю спина к спине, чтобы лучше обозревать местность. Мысли постоянно возвращались к Маше. Каково сейчас ей?! Она молчала почти всю дорогу, вроде как, думала о чем–то. Более всего мне хотелось ее спрятать, укрыть от тех ужасов, что свалились на нас за эти дни. Но это сейчас не в моих силах. Я поднялся и подошел к девушке. Она сидела на рюкзаке и ранозаживляющим пластырем из аптечки клеила стертые до крови ноги.

– Мне еще немного нужно времени, я почти закончила.

– Хорошо. Десять минут прошли. Пора идти дальше. Ты сможешь наступить на ноги?

– Я пройду вперед, может удастся поймать машину к тому времени, как вы подойдете, – сказала Маша, – эти пластыри сразу после высыхания образуют новую кожу, так что за меня не переживай.

– Не буду.

– Правда?!

– Нет. Я тебя люблю.

Маша подняла на меня глаза. Сколько удивления и радости в них было! Три слова, сорвавшихся с моих губ.

– «Посейдон»!

– Что «Посейдон»?

– «Посейдон» можно вывести из строя. Просто. Все излучатели при работе образуют непрерывный контур с определенным напряжением силового поля. Это напряжение имеет стандартное значение, повысив его в одном месте, мы изменим всю конфигурацию, и это непременно скажется на всех излучателях, собранных воедино. Перегрузить питающую сеть и все. Только это надо сделать очень быстро и на очень большую величину, чтобы не успела сработать противоаварийная автоматика.

Маша встала и подошла ко мне.

– Я всю дорогу шла и молилась о том, чтобы Бог дал мне понять, как остановить эту машину. И Бог мне ответил. Я