— Ты сменил имидж! — поддразнила его Хоуп, указывая на козлиную бородку.

— Ну, если ты находишь меня еще более неотразимым, значит, все вышло, как было задумано.

— Джейк, садись, — нетерпеливо приказала Анна, — и не суетись.

— Да, тетушка, — с притворной покорностью отозвался Джейк. — А можно Хоуп сядет со мной? — спросил он, усаживаясь между своей сестрой и младшими братьями-близнецами.

— Нет, ты замучаешь ее своими байками о путешествиях и приключениях. Не верь ни единому его слову, Хоуп, и садись лучше вон туда.

Улыбка словно приклеилась к лицу Хоуп, но в широко распахнутых голубых глазах отразился испуг. Никакая сестринская любовь, никакое чувство семейного долга не заставили бы ее прийти сюда, знай она заранее, что крестный малыша Джо не пришлет вместо себя заместителя, а явится сам. Ведь Алекс должен быть сейчас в свадебном путешествии! Откуда он взялся?

Хоуп потрясла головой, чувствуя, что слишком долго изображает из себя живую скульптуру. Вот и Анна начала как-то странно поглядывать на нее. Нет, не может быть, это не он! Хотя, с другой стороны, у галлюцинаций есть одно приятное свойство — они появляются и исчезают, а это видение явно задержалось.

Пронзительный плач малыша вывел Хоуп из транса.

— Ну-ка, подержи его.

Она застыла, когда сестра сунула ей в руки теплый сверток.

— Иди сядь, пока ты его не уронила.

— Вот этого-то я и боюсь.

Хоуп с трудом уместилась на скамье возле Линды, которой пришлось сесть вплотную к мужу. Она никак не могла определить, что сейчас важнее: ребенок на коленях или твердая, как камень, нога, к которой она вынуждена была прижаться.

— Да мы тут не поместимся!

— Это потому, ангелочек, что ты не такая уж воздушная фея. — Алекс повернулся к ней вполоборота и вытянул руку вдоль спинки скамьи. Хоуп неосторожно откинулась и вздрогнула, коснувшись его руки.

— Прохладно тут сегодня, верно? — невинно пробормотала Линда. — Ну разве он не прелесть?

На долю секунды Хоуп вообразила, что Линда имеет в виду Алекса, и густо покраснела, поняв ошибку.

Пальцы Алекса бережно приподняли волосы Хоуп, лаская ей затылок под полями шляпки.

— А мне кажется, ты ничуть не замерзла. — От его прикосновения по телу пробегала дрожь — такая же, как в ту ночь… — Джейк, похоже, потерял голову — он от тебя не отходит.

— Да, мы с ним просто сиамские близнецы, — фыркнула Хоуп. — Побойся Бога, Алекс, он же еще ребенок. Полагаю, ты уверен, что я еще и малолетних совращаю. — Как же ей надоело, что он с такой готовностью превратно истолковывает любой ее поступок!

— Ну, по возрасту он все же подходит тебе больше, чем я. — Не может быть, чтобы ей послышалось раздражение у него в голосе! Чтобы Алекс ревновал из-за Джейка? Чушь какая-то!

Младенец тихо загулькал и обратил на Хоуп доверчивый взгляд еще туманных глазенок. Ни одна женщина не устоит перед таким чудом, и Хоуп не была исключением. «Наверное, когда-нибудь я стану старой девой с целой армией кошек», — тоскливо подумала она.

— Ну разве он не прелесть? — снова повторила Линда, щекоча пальцем подбородок своего племянника.

— Возьми его, если хочешь.

— А можно?

Одной проблемой меньше! Нет, сейчас Хоуп была явно не в том состоянии, чтобы держать малыша на коленях. Кажется, все это называется классическими симптомами шока: дрожь, холодный пот и полное отсутствие каких-либо мыслей в голове. Впрочем, оставалась еще одна проблема — эта была покрупнее, и от нее так просто не избавишься. Нападение — лучший способ защиты.

— Что ты тут делаешь?

— Меня позвали в крестные отцы.

— Ты отлично знаешь, о чем я. Кстати, почему на тебе зеленые носки? — Хоуп поняла, что не может дольше притворяться равнодушной к такому вопиющему нарушению этикета. Ядовито-зеленые полоски, выглядывающие из-под брюк Алекса, так и притягивали взгляд.

— Разве я не говорил тебе? Я дальтоник. Ну а с тобой что такое? Почему ты так панически боишься детей?

— Что? А, ну, наверное, потому, что они такие непредсказуемые. Я боюсь их уронить — в детстве я была такой неуклюжей! — Она поморщилась, припоминая свои тощие, как палочки, ноги и костлявые руки. — Нечего прикрываться младенцами, лучше ответь, откуда ты взялся.

— Дафну ты ни разу не уронила.

— Кто такая Дафна? — поинтересовалась Линда, бесцеремонно подслушивавшая с другой стороны.

Хоуп нахмурилась, но Линда не заметила — или сделала вид, что не заметила.

— Осиротевшая овечка, за которой надо было ухаживать, — раздраженно пояснила Хоуп. К ним подошла Анна, чтобы забрать сына.

— Священник готов, — сообщила она. Во время церемонии малыши вели себя безупречно. Хоуп отвечала на вопросы викария, как было положено, и прислушивалась к глубокому баритону, звучавшему рядом. Ей казалось, что ее поджаривают на медленном огне. В душе бушевала буря. Алекс принадлежит теперь другой женщине, и ей надо во что бы то ни стало подавить непреодолимое влечение, которое она с самой первой встречи испытывает к нему! Во что бы то ни стало!

— Священник с женой поедут вместе с мамой и папой. Алекс сказал, что подвезет тебя.

— Что?! Ни за что на свете! — И плевать, что все на нее смотрят — в конце концов, всякому терпению приходит конец! — Ему наверняка хочется остаться наедине с женой. Кстати, а где Ребекка? Надо бы подойти к ней и поздороваться.

— С женой?! — Анна изумленно обернулась к Алексу, но он был, как всегда, невозмутим.

— Успокойся, Анна. Мне хочется пройтись пешком — до дома всего полмили.

— Пешком?!

— Бога ради, что ты все за мной повторяешь, как попугай?

— Я тоже это заметил. — Адам подошел к Хоуп сзади и обнял ее за плечи. — Оставь девочку в покое, Анна. После межконтинентального перелета любой врач предпишет прогулки на свежем воздухе.

Прохладный воздух действительно помог Хоуп обрести некоторую ясность мысли, и кое-что ей стало понятно. Нравится ей это или нет, но она любит Алекса Мэтьюсона и, похоже, будет любить всегда.

Хоуп потопала ногами на пороге, стараясь избавиться от приставшего к каблуку сухого листика. Из дома доносился ровный гул веселых голосов — кажется, еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой.

— Не звони. Двери на террасу оставили открытыми.

Она едва сдержала крик, узнав Алекса в шагнувшей из тени фигуре.

— Ты прятался, — упрекнула она его.

— Я ждал, — он посмотрел на нее, и у нее подкосились ноги, — ждал тебя. — Ей пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его тихий голос.

— Как мило. — Ей, кажется, удается говорить с ним как с посторонним.