– Однако ушли вы, так и не дождавшись окончания.

– Я еще зимой получила хороший урок. После одного из собраний выходила вместе со всеми, и в меня случайно угодил снежок, брошенный в сторону солдат. В результате я поскользнулась и потом целую неделю ходила с огромным синяком.

– Какой ужас! Но откуда вы знаете, что метили не в вас?

Мальчишка, который помог мне подняться и проводил до дома, признался, что это он в меня попал. Бедняга очень переживал из-за своей оплошности.

– Поделом ему, – сказал Пирс и увел Порцию немного в сторону, чтобы дать дорогу торопившимся прохожим. – Даже удивительно, что и после того случая вы продолжаете приходить сюда.

Порция пожала плечами.

– Без падений и ушибов в жизни не обойтись. Однако из-за них не следует сворачивать с избранного пути.

Пирс улыбнулся, и от его улыбки у нее в груди словно вспыхнул огонь. Она почувствовала, как он ласково провел ладонью по ее спине, прежде чем убрать руку.

Они продолжали идти по выложенной брусчаткой мостовой, и когда навстречу им попались две изысканно одетые дамы с детьми в сопровождении слуг, Порция не могла не заметить, с каким восхищением женщины смотрели на Пеннингтона.

Она прекрасно понимала, что не только привлекательная внешность и рост выделяли его среди других. Пеннингтон являлся незаурядной личностью, обладавшей внутренней притягательностью, и, кроме того, был, видимо, и впрямь, как утверждала Белла, хорошо известен женской части бостонского населения.

Порция попыталась было создать между собой и Пирсом некоторую дистанцию, но он тут же взял ее за руку и не отпустил даже тогда, когда остановился перекинуться парой слов с тремя шедшими навстречу мужчинами, которые, как она знала, были членами политической группировки из Саут-Энда.

– Судя по всему, вы тоже нередко посещаете собрания, – заметила Порция, когда они пошли дальше.

– Эти люди пытаются что-то делать. Я замечаю определенный прогресс. – Пирс окинул взглядом снующих вокруг прохожих и, понизив голос, продолжил: – И некоторые их методы я даже одобряю.

– Интересная у вас позиция, если учесть, что из-за этих людей вы наверняка терпите убытки всякий раз, когда парламент вводит очередные санкции против жителей Бостона.

– Есть вещи и поважнее денег.

– Вот тут я с вами согласна, мистер Пеннингтон.

– Представьте, бывая на собраниях, я порой испытываю боль. Когда вспоминаю о нашем поражении в Шотландии. Ведь мы, в сущности, боролись за то же самое.

– Однако у этих людей есть некоторое преимущество. Они как-никак отстаивают права англичан. Шотландцы – совсем другое дело.

– К сожалению, это так.

– Насколько труднее вашим соотечественникам выражать свое недовольство под тяжелой дланью британского военного правосудия.

– У вас довольно радикальные взгляды, мисс Эдвардс. – Пирс кивнул в сторону двух солдат в красных мундирах, стоявших на углу. – Но эта тяжелая длань растет из весьма длинной руки. Что ж, время покажет, насколько мистер Адамс и его друзья преуспеют в своей борьбе.

Порция вдруг заметила, что идут они уже по направлению к пристани Лонг-Уорф.

– А вы верите, что их ждет успех? – спросила она.

– Верю. Эти люди или же их предки прибыли сюда, чтобы начать все заново. Их предводители отличаются недюжинным умом, лидирующих позиций они достигли благодаря своим способностям и энергии, ни происхождение, ни общественное положение здесь не имеют значения. Не то что в парламенте, или когда речь идет о престолонаследии. Жители колоний стремятся обрести свободу и независимость. Это их право. А главное – в финансовом отношении колонии практически не связаны с Англией.

– Ну да, – кивнула Порция. – Колонисты в английском правлении не нуждаются, зато Англия нуждается в деньгах колонистов.

Пирс взглянул на нее с некоторым изумлением:

– Неплохо сказано.

– Однако одними разговорами британскую армию не одолеть. Я, конечно, не одобряю насилия, но считаю, что недовольство колонистов не будет воспринято должным образом, пока они не вооружатся.

– Интересная мысль. И где же вы такое услышали? В доме пастора Хиггинса? Или же капитан Тернер поделился с вами своими соображениями по поводу проблем колониального правления?

– Ни то ни другое. В семье Хиггинсов не принято обсуждать политику. А с капитаном Тернером у нас не настолько доверительные отношения, чтобы он мог высказать при мне подобную мысль. – Порция бросила взгляд на два военных корабля, стоявших на якоре неподалеку от пристани. – Это мое собственное мнение. Не думаю, что мистеру Адамсу, или Отису, или даже доктору Франклину удастся убедить короля одними только словами.

– Похоже, в ваших жилах действительно течет та самая кровь, – тихо произнес Пирс, переводя Порцию через дорогу.

– Какая кровь?

– Якобитская. Кровь ваших предков. – В голосе Пирса звучало одобрение.

Порция не нашлась что сказать. Она не привыкла получать комплименты, а в этих словах, безусловно, присутствовал комплимент, хотя и не совсем обычный. Как ни странно, Пеннингтон, оказывается, не забыл то, что она сообщила ему о своем прошлом. Значит, не счел ее рассказ пустой болтовней.

Они продолжали идти по улице, и девушка, осознав, что Пирс по-прежнему держит ее за руку, из соображений приличия попыталась робко высвободить ладонь. Однако он не позволил это сделать и даже переплел ее и свои пальцы.

– Ну, мисс Эдвардс, поведайте, какие еще мысли, касающиеся политики, таятся в вашей прелестной головке.

– Мне не очень-то удается скрывать свои взгляды.

– Будем надеяться, что вам не изменит чутье при выборе собеседников. Лично я не рекомендовал бы вам делиться своими взглядами с капитаном Тернером, а также с вашим новым работодателем адмиралом Миддлтоном.

– Это я хорошо понимаю, – произнесла Порция. – Неужели я похожа на дурочку?

Пирс мягко пожал ее руку.

– Ни в коей мере.

Его слова, прикосновение и внимание к ней волновали и возбуждали Порцию. Ей не хотелось расставаться с Пирсом, нравилось с ним разговаривать.

Мимо прошла пара уже немолодых супругов, и Порция, заметив, что женщина неодобрительно взглянула на их переплетенные пальцы, поспешила высвободить руку и отвела глаза в сторону. Они дошли почти до конца пристани, невдалеке виднелось строение, в котором находилась контора Пирса.

– Признаться, я удивилась, когда вы выразили недовольство в связи с ситуацией вокруг Шотландии. Вы никогда не говорили о своей стране.

– Это и ваша страна. Не так ли?

– Пожалуй, что так. Судя по тому, что мне говорили. – Порция окинула взглядом вытянувшиеся вдоль пристани магазинчики. – Но одно дело – знать, где твоя родина, и совсем другое – иметь с ней связь. Вот как вы. Ведь это настоящее счастье!