голосе ветерана прорезалась неподдельная гордость, — чем и как кормить этих букашек: иначе попередохли бы они за милую душу, пока мы их везли…

— Ну и что? Помогла вытяжка из термитов наследнику?

— Ага, два раза… Этот идиот к тому времени успел поучаствовать во дворцовом перевороте. Заговорщики успеха не достигли, папочка умудрился попросту сбежать. Через запасной потайной ход — первый-то, о котором все знали, заговорщики перекрыли… А когда вернулся назад, с войском, «больного» придурка просто приказал вздёрнуть на перекладине над главными воротами крепости. В назидание, так сказать, остальным отпрыскам… Так что термиты ему уже не пригодились. И мы с дядей приготовили из них какое-то зелье… Не помню какое. Только зря. Дяде оно не помогло. Нет — не вылечиться, а отмазаться от участия в заговоре!

— Но Эльдорн. Сколько тебя помню — ты — член берегового братства. Когда ж ты успел побыть учеником лекаря и поучаствовать в походе за… Термитами? — Велтран задал вопрос, интересовавший и Конана, и явно большую часть остальной команды.

— А всё просто. — по тону Эльдорна нельзя было сказать, что старые воспоминания доставляют ему радость. Или хотя бы — ностальгию, — Мне тогда было всего шесть лет. Помнить-то я всё помню… А вот сделать что-либо, когда король в ярости велел казнить дядю, а заодно и всех моих родных и близких, не получилось. Да я и выжил-то… Только благодаря тому, что прибился к какому-то каравану, шедшему в Аквилонию. Потом, когда попробовал себя там — то на «работе» нищего, то в роли вора — вернулся назад, на побережье. В четырнадцать вступил в свой первый экипаж — ну, тот, на «Жемчужине Массантии».

Многие пираты закивали: этот корабль, как и его капитана, отважного, но уж очень любившего вино и порошок жёлтого лотоса, Фатхулло, многие помнили — хотя бы по рассказам выживших членов экипажа, или других пиратов. Везло им, конечно, не так, как команде Астига Безухого. Но свою долю от жирного пирога торговли Средиземноморья они тоже урвали. Пока не встретили в море две галеры всё того же короля Вездигдета. С сильно превосходящими силами противника: двумя когортами опытных и тренированных воинов.

Выжили с «Жемчужины Массантии» лишь те, кто смог спастись вплавь, и потом умудрился долго прятаться на лесистых и безлюдных островах: дело произошло возле архипелага Пауиттос.

— Да-а, похоже, не перестанешь ты удивлять нас, Эльдорн, — Конан подумал, что, сколько бы, действительно, он не жил, буквально сроднившись, с экипажем, а всегда найдётся в биографии его людей такое… О чём они никогда не расскажут. Потому что сами хотели бы позабыть… — Но как же — термиты? Как бы нам справиться с ними? Где у них слабые места?

— Слабые места у них, капитан, как и у всех насекомых: они боятся воды — вон, мы же видим! — и огня! А, ну ещё — дыма! В густом дыму, если пробудут в нём долго, они задыхаются и гибнут. А если окурить их чуть-чуть — становятся вялыми и безопасными: мы с дядей, чуть что — окуривали ящик с термитником из такой, знаешь, коптильни!

— Понятно. Но здесь-то нам не нужно, чтоб эти гады оставались живы! Нам бы лучше всё-таки поубивать их. С гарантией! Потому что нам ведь нужно будет основательно отдалиться от берега. И иметь в тылу армию, пусть мелких, но многочисленных и кусачих врагов, совсем не хотелось бы!

— Хм-м… Думаю, если найти их основное жилище — с этим проблем не будет. Затопим его водой, или сожжём с помощью саксаула!

— Ну, хорошо бы, если б так. — Конан однако покачал в сомнении головой, — Правда, насчёт утопить — я сомневаюсь. Река, наверное, всё-таки будет далековато от их гнезда. Они ж не дураки — строить там, где их какой-нибудь паводок может залить!

— Но Конан! Мы же ещё даже не видали этого гнезда! (Да и не бывает здесь паводков, поскольку нет дождей.) С другой стороны, если твари собираются сидеть здесь, держа нас в осаде — рискуем ещё долго и не увидеть этого самого гнезда…

— Не волнуйся, Велтран. Думаю, эти термиты вылезают «за добычей» только ночью. Не видали же мы их вечером. Так что надеюсь, когда солнышко припечёт их как следует — они уберутся восвояси! И будут отсыпаться целый день!

Велтран дёрнул плечами, показывая, что не убеждён оптимизмом своего капитана, но промолчал. Конан, подняв банку с тварями повыше, посмотрел на тварюшек снизу. Поцокал языком: большая часть термитов уже перестала скрестись и пытаться прогрызть стекло, а просто лежала на дне, словно в отчаянии чуть поводя лапками.

— Вот посмотришь, помощник — я окажусь прав! Такие ночные твари вряд ли способны действовать днём! Тут-то мы их и!..

Утром, стоило взойти солнышку, действительно оказалось, что термиты, напившись из реки, быстро убегают вглубь пустоши. И ещё обнаружилось, что их вовсе не так много, как казалось вначале: в глубину фронт растянувшихся вдоль берега колонн не превышал, оказывается, пары шагов: это ночью, в предательской темноте, подбегающие на подмогу и мелькавшие вдали от берега, создавая ложную «глубину фронта» запоздавшие отряды, пираты посчитали за «несметные полчища».

Конан немедля после завтрака приказал снарядить партию разведчиков. И сам её возглавил. Собственно, идти пришлось в том же направлении, что и к лагерю. Вот только от лагеря ничего не осталось: даже палки, приготовленные для костра, исчезли! Не говоря уж о том, что все котомки и сумки с остатками продуктов словно корова языком слизнула.

— На кой шут этим придуркам сухой саксаул?

— Не знаю, Конан. Но скорее всего они подобрали щепки потому, что те пахли.

— Чем же это они пахли?!

— Нами. Ну, вернее — потом от наших ладоней. Тварюшки наверняка понимают, что мы — съедобны!

На этот раз плечами пожал Конан:

— Мало ли чего они там понимают! Кто только не пробовал нас сожрать! Но на то мы и пираты: так просто не дадимся!

Идти уже от лагеря по следам насекомых оказалось нетрудно: то здесь, то там находились отставшие, очевидно, выдохшиеся от непривычной ночной погони-охоты, солдаты. Имелись и те, кто лежал неподвижно, распластавшись, подобно дохлому, раскинувшему щупальца во все стороны, осьминогу. Тех, кто застыл навсегда, не трогали. Тех же, кто ещё как-то шевелился — давили толстыми подошвами сапог. Ох и крепкими же оказались тельца!..

— Что скажешь, Эльдорн? Что с ними? Дохнут от усталости?

— Некоторые, возможно — да. А другие… Думаю, просто настал их срок. Воины-термиты, да и остальные члены их семьи: няньки, уборщики и слуги — долго не живут: не