обратно, вздергивает за бедра, все сильнее открывая для себя.

Я уже смирилась с происходящим, перестала заниматься самобичеванием, оставив это на потом. Решила, что страшнее ничего не будет, как Багров проводит пальцами между ягодиц, вполне определенно намекая на более изощренные виды проникновений.

Я дергаюсь, но разве можно выползти из-под этого танка если он не захочет?

— Стой смирно! — резкий шлепок обжигает ягодицы. — Стой, я сказал.

— Пожалуйста… Не надо…

— Не буду, — вдруг соглашается он. — Сегодня. Ты не готова еще, красота. Мы расширим твои границы постепенно, — добавляет порочным шепотом, накрывая своим телом.

Кожа к коже. Его дыхание — на моей шее, а бесстыдные пальцы — опять между ног.

— Ты дашь мне все, Злата. Все, что я захочу. А я возьму.

Всхлипываю, не имея ни малейшей возможности возразить — мысли разбегаются, слова не складываются, и все, что у меня выходит — стонать от чувственных касаний.

— Ты — моя! — резко вгоняет член до упора и буквально рычит. — Моя, Злата!

Нет сил — ни спорить, ни сопротивляться — я словно глина в его руках. Податливая и мягкая. Сознание как в тумане — будто это магия какая-то. Иначе не знаю, чем объяснить это помутнение.

Когда мы оба кончаем практически одновременно, мне кажется, из меня высосали все силы. Тяжело дышу, даже глаза открыть не могу. Он все забрал. Все.

Горячее тело позади меня, но у меня нет возможности даже чуть отодвинуться. Феликс же, напротив, оказывается еще ближе — так что мы будто соединяемся во весь рост.

— Отпусти меня домой. Пожалуйста.

Мне чудится, что мой шепот слишком тихий. Но Багров разбирает слова. Даже удивительно.

— Зачем?

— Меня брат ждет.

Я боюсь, что он откажет, что воспользуется своим положением, потребует исполнить его каприз. Но вместо этого мужчина вдруг встает и уходит в ванную. Слышу шум воды, а вскоре он возвращается.

— Водитель отвезет тебя, — скупо произносит Феликс. — Будь готова через двадцать минут.

После чего уходит из комнаты.

Из последних сил плетусь в ванную, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Отражение в зеркале такое, что мама не горюй — всклокоченная, с шальным взглядом, искусанными губами, а еще — следы страсти Багрова. Которые наверняка придется замазывать.

Когда выхожу, он встречает меня у дверей.

— Это последний раз, Злата. Последний раз, когда твой брат встревает в мои планы. Либо ты решишь эту проблему сама и объяснишь ему, что у тебя своя жизнь, и лезть в нее не стоит, либо это сделаю за тебя я.

Ошарашенно смотрю, не сразу нахожусь, что ответить.

— Ты что… угрожаешь? Ты же обещал ему помочь!

— И помог, если ты не заметила, — подтверждает мои догадки Феликс. — Но если он будет нам мешать…

С каждым разом я все больше погружаюсь в темную сторону этого мужчины. Это поначалу он был просто харизматичным настойчивым поклонником. Но теперь я вижу, что все это была лишь часть него. Далеко не самая опасная.

Как же был прав Леша! А я, дура, его не послушала.

— Я поняла, — говорю, только бы поскорее уйти. Выхожу в коридор и понимаю, что Багров идет за мной. Но у лифта вдруг тормозит.

— Я позвоню, — говорит на прощание и, едва двери лифта открываются, разворачивается и уходит.

С одной стороны, я рада остаться одна, но с другой — подобное пренебрежение больно бьет по самолюбию. Ведь это лишь в очередной раз доказывает, что дело не в чувствах. Просто Феликс захотел получить игрушку. И когда он наиграется, то просто выбросит меня и пойдет дальше.

35. Феликс

Мне требуется время, чтобы обуздать эмоции. И это ненормальное желание пойти за ней, поехать, проводить — все это вырезаю на корню. Теперь танцы ни к чему — птичка уже в клетке и никуда не денется.

Казалось бы, это должно успокаивать.

Я ее трахнул. Наконец-то поимел, но почему-то ощущения, что голод утолен, нет. Ни на грамм, блядь!

Что в ней такого, что меня кроет от этих грустных глаз?

Почему ужас, который промелькнул на ее лице, едва я поставил условие в отношении братца, так неприятно цепляет?

Почему?

Глядя из окна на вечерний город, снова и снова препарирую свои впечатления и эмоции, чтобы разобрать на винтики и понять, где я проебался, если задуманное не сработало.

Секс со Златой просто космос. Почему? Не знаю. Она не владеет какими-то чумовыми техниками, не может брать глубоко в горло и понятия не имеет, как трахаться в задницу. Она пугливый зверек, который, безусловно, реагирует на ласки и поддается искушению. Словно глина в моих руках.

Но нет в ней ничего особенного. Просто баба. Просто красивая баба.

Тогда какого черта сейчас от мысли снять для потрахушек кого-то другого меня начинает воротить?

Я люблю секс. Люблю трахаться ночь напролет с короткими перекурами. Я здоровый мужик, и это нормально — хотеть ебаться не только в классической позе.

Хороший, качественный минет — когда мне это не нравилось? Но сейчас не возникает желания связаться со специалистами в этой области.

Стоит только подумать об этом, и заранее появляется ощущение пресности. Будто ты уже попробовал изысканное блюдо, а теперь тебе предлагают фастфуд.

Впору задуматься, что девчонка пользуется какими-то феромонами, или как там эта херня называется! Не бывает же, чтоб вот так — когда ты циклишься в мыслях настолько.

Поправочка — со мной не бывает. Стоит поглядеть вон на того же Заславского. Хотя, конечно, Оля у него — зачетная девочка. Верная. Вот что главное, по сути. Такую найти — бесценно.

Потому я и предпочитаю идти по жизни один, не заводя привязанностей. Да и ни к чему они таким, как я. Один вон уже накосячил в эту сторону — теперь весь Совет на ушах стоит.

Вздыхаю и, одевшись, выхожу в коридор. Лучшее средство от ненужных мыслей — работа. А ее у меня хоть жопой жуй с тех пор, как Тагаев свалил в закат.

Но если Камиль решил, что так легко отделается, у меня для него сюрприз — хер ему. У каждого есть слабые места. Даже у него. Нужно лишь найти их.

И раз уж ставки у нас бешено повысились, играть мы будем ва-банк.

Нужный мне человек отвечает сразу, правда, на встречу соглашается неохотно и едва ли не на другом конце города.

Но плевать. Ради грязных секретов Тагаева не лень и прокатиться.

— Зря ты лезешь в это, — заявляет старик, который давно отошел от дел и когда-то работал