– Любовь к матери и тоска по ней – это не слабость, – сказала Тень, и голос ее дрогнул.

– Ты изменилась, – сказала Эра, – но внешне осталась такой же – молодой, сильной и красивой…

– Ты тоже изменилась, – сказала Тень, – но дух твой остался молодым.

– Зачем эта молодость духа, если нет молодости тела? Она доставляет только боль…

– Потому, что, если ты состаришь свою душу, то не с чем будет тебе жить в следующей жизни, – ответила Тень.

Старуха сползла по шее Тени, ее груди и упала к ее ногам на колени. Старое тело уже с трудом переносило собственную тяжесть.

– Я умираю, Руда, – простонала она.

– Я знаю, – ответила Тень.

– Разве ты не боишься смерти?

– Нет, – сказала Тень, – не боюсь. И ты не должна бояться ее.

– Я боялась, что перед смертью не увижу тебя.

– Но ты увидела.

– Да, увидела.

Старуха расстегнула ворот рубашки и показала Тени кулон, висящий у нее на шее. Маленький черный единорог, готовящийся к прыжку.

– Я никогда не снимала его, – сказала Эра, – а теперь хочу подарить тебе.

– Нет, – возразила Тень, – подари его своей дочери.

– Откуда ты знаешь, что у меня есть дочь? – удивилась старуха.

– Я вижу ее в твоих глазах, – ответила Тень.

Они помолчали. Эра глядела на единорога своими потускневшими зелеными глазами и не могла наглядеться. Воспоминания захлестнули ее. Она вспоминала свою юность, она вспоминала все приключения, которые они пережили вместе с единорогом. Она понимала, что никого в жизни своей она не любила так, как это маленькое горделивое создание цвета смоли, что спасло ее от гибели.

– А Ворон? – вдруг спросила Тень. – Давно он погиб?

– Давно, – ответила старуха, вспоминая своего преданного и верного друга, – он был уже стар, когда умер… Работал в поле, и тут… Просто упал. И больше не поднялся…

Тень потупила глаза. Она помнила этого прекрасного жеребца, помнила его сильным, великолепным в своей зрелости конем. Ей было жаль его, хоть она и почитала его рабом человека…

Тень наклонила голову и коснулась губами седых волос Эры.

– А теперь иди домой, – проговорила она, – иди домой, Эра… Мы больше не увидимся. Рассвет уже золотит Небо. Я должна продолжить свой путь.

Старая женщина не стала возражать. Она в последний раз обняла единорога и отстранилась.

– Скажи мне только одно, – попросила она. – Скажи мне, ты счастлива?

– Да, я счастлива, Эра, – ответила вороная, – я счастлива, как никогда прежде…

Старуха заглянула в глаза единорога и улыбнулась сквозь слезы. Она понимала, что теперь впервые за долгие годы ее душа обретет покой и умиротворение. Тот покой, то умиротворение, которое приносит с собой это маленькое, но необыкновенно мудрое создание цвета ночи. То счастье, которое никто кроме нее не может подарить.

– Прощай, Руда, – сказала она со слезами в голосе.

– Прощай, Эра, – проговорила Тень.

Старая женщина скрылась за углом, а черный единорог все еще стоял среди могильных плит и глядел ей вслед. И только когда первый луч солнца, появившегося из-за деревьев, ударил ему в глаза, он тихо развернулся и скрылся в лесу.

ГЛАВА 20

Солнце поднялось над тронутыми желтизной деревьями, застав в полете стаю маленьких птичек, летящих на юг. Где-то вдалеке кричала кукушка, созывая брошенных птенцов. Легкий ветерок колыхал желтовато-зеленое море листвы. Внизу, под сенью леса, шла олениха, внимательно озираясь кругом и ни на минуту не выпуская из виду своего малыша, который робкими еще шагами следовал за нею. Где-то вверху порхали с ветки на ветку лесные пичуги, изредка перекликаясь.

– Мама, когда мы придем? – спросил олененок.

– Скоро,– ответила мать.

– Но я хочу пить!

– Потерпи. Чтобы пить воду, до воды надо дойти.

– Но почему она сама не придет к нам?

– Она не может к нам прийти.

– Но ведь она всегда куда-то бежит.

– Она бежит по своему руслу. Она не может свернуть с него.

– Почему? Мы же можем.

И в доказательство малыш закрутился волчком.

– Потому что у нее нет ног, и ей приходится подчиняться земле, которая постоянно искривляется, подставляя воде горы и впадины, деревья и камни…

Олененок замолчал, обдумывал слова матери, которая шла вперед по оленьей тропе, заботливо убирая с его пути низкие ветки деревьев. Скоро лес расступился, и они вышли к веселому журчащему ручью, бегущему по камням и глине. Олениха осторожно выглянула из кустов, внимательно прислушиваясь, огляделась вокруг и, убедившись, что опасности нет, вывела своего малыша к реке. Но только они наклонились к воде, как ветки с другой стороны ручья зашуршали, и оттуда появилась еще одна оленья голова. Увидев собратьев, гостья вышла из зарослей, ведя за собой олененка.

– Здравствуй, Мира! – обрадовалась молодая мать.

– Какая встреча! Тоже пришли немного охладиться?

– Да. Жаркая нынче осень.

– Осень еще только началась, – заметила Мира. – Хорошо бы тепло продержалось подольше.

– Ты знаешь, я вчера услышала необычайную новость. Единороги посетили соседний лес!

– Единороги! – воскликнула Мира.

– Именно. И ни кто иной, как Светлый!

– Сам Светлый? Не может быть!

– Мама, кто такой Светлый? – спросил олененок у матери.

– Сынок, Светлый – это единорог. Не многим из нас удавалось увидеть их.

– Мало того, – добавила Мира, – он великий единорог. Он помогает тем, кто нуждается в помощи, при его появлении поют деревья. Он не знает страха, а свет сопровождает его повсюду. Невидимый свет, который можно узреть лишь душой, и тепло, которое возможно ощутить лишь сердцем. Еще малышом чуть постарше вас он перенес много испытаний, которые не всегда по силам взрослому оленю. В сушь он легко раскопает источник, и все смогут напиться. Я слышала, он даже людей победил и прогнал, когда они пришли со своими страшными грохочущими зверями и стали убивать деревья. Те из нас, кому посчастливится оказаться вблизи его логова, могут не опасаться за свою жизнь. Но логово единорогов всегда скрыто от посторонних глаз, и потому никто не знает, куда они прячутся днем.

Оба малыша слушали Миру, широко раскрыв глаза.

– Ты сказала, что он не один, – спросила Мира молодую мать. – Он нашел себе подругу?

– Похоже, что так, – отозвалась олениха. – Но ее мало кто видел, хотя она всюду следует за ним. Кроме того, говорят, что это – Агира, черный единорог.