Да, в понедельник она уедет от Ричарда. Навестит мать и после этого решит, что делать дальше. Нелли умная и талантливая, она непременно упадет на четыре лапы. Ей очень больно бросать любимый дом, взлелеянный ею сад и дорогую подругу Мириам. Но именно Мириам подала ей такую мысль, и Нелли не сомневалась, что она поймет ее.

– Вы красивая женщина, Нелли. И умная, – сказала Мириам, наливая им обеим кофе, после того как спасла ее в саду от Ричарда. – Боже мой, к тому же вы превосходно готовите. Не найдется дела, с которым вы бы не справились, моя дорогая, если возьметесь за него с умом.

– Спасибо за такие слова, Мириам, – ответила Нелли; ее дрожь почти унялась, только зубы все еще выстукивали мелкую дробь. Мириам приготовила ромашковую примочку, нагрела сушеные цветки в теплом яблочном уксусе, отжала их и завернула в несколько слоев марли. Нелли прижала к щеке ароматный, успокаивающий компресс. – Но я не уверена, что это так.

Мириам нахмурилась, и в ее взгляде Нелли увидела симпатию, но никак не жалость.

– Вы всегда можете остаться у меня, если понадобится. Я рада вашей компании.

Нелли кивнула, обхватив рукой теплую кофейную чашку. Она понимала, что этого никогда не произойдет, иначе Ричард страшно разозлится, да и Мириам окажется под ударом.

– А вы ска́жете, что мне требуется помощь, хотя бы на несколько дней. Допустим, что я простудилась и страшно больна или у меня разыгрался артрит и я не в состоянии вскипятить себе воду.

– Вы хорошая подруга. – Нелли схватила руку Мириам и слегка пожала.

– У меня есть кое-какие сбережения, – сказала Мириам, выдвинула ящик стола и протянула ей толстый конверт с именем Нелли, написанным черными чернилами. Нелли стало стыдно за свою слабость, и она подумала, сколько же времени у Мириам лежал этот конверт.

– Мне очень хочется, милая, чтобы вы их взяли. Я хочу вам помочь.

Нелли переполняло чувство благодарности за такое предложение, но она никогда не возьмет у Мириам деньги, как бы та ни настаивала. Она заверила пожилую соседку, что у нее имеются собственные сбережения – немного, но их достаточно, чтобы она могла уехать от Ричарда.

Было почти десять часов утра, когда она сделала последнюю затяжку. Она собиралась сушить травы и приготовить мятный соус. У нее еще было время, чтобы сходить за покупками, прежде чем она начнет готовить ужин. Они были приглашены на прием к Грейвсам. Ричард злился из-за этого всю неделю, зная, что ему придется разговаривать с «мелким торгашом» Чарльзом – тот наверняка был в числе гостей, поскольку Голдманы дружили с Грейвсами. Нелли тоже не горела желанием общаться с Китти, но ей нравилась компания Марты, и это хотя бы означало, что они с Ричардом не окажутся в одиночестве.

Оставалось только пережить воскресенье – его день рождения. Они пойдут в церковь, а после ланча Ричард планировал поиграть в боулинг с местными приятелями. В это время Нелли приготовит обед и весь вечер будет ублажать Ричарда по-королевски, чтобы он ничего не заподозрил. На следующее утро она уедет, сказав, что ей надо срочно навестить больную мать, и это будет последний раз, когда она увидит Ричарда Мёрдока.

Нелли потушила окурок о каменную плитку и унесла в дом траву, там сделала несколько рыхлых пучков и перевязала их бечевкой. Постелила на холодильник газету, сверху положила полотенце и разложила на него пучки зелени. Сосредоточившись на готовке соуса для праздничного ужина, Нелли нарубила свежую мяту, добавив для вкуса несколько других трав. Растворила в горячей воде сахар и выкурила еще одну сигарету, пока ждала, когда смесь остынет. Потом положила в воду мелко нарубленную мяту и травы, добавила уксус и ярко-зеленый краситель. У нее получилось чуть больше чашки соуса, и она вылила остатки в баночку из-под джема и убрала в холодильник.

Через несколько часов супруги Мёрдок молча готовились к званому ужину, погруженные каждый в свои мысли. В последнюю минуту Нелли переобула туфли, отдав предпочтение высоким каблукам. Ричард был недоволен, поджал губы и сунул руки в карманы. Ему не нравилось, что она стала выше и теперь их глаза были на одном уровне. Но он ничего не сказал, просто жестом предложил ей выйти из спальни первой, а сам пошел следом, держась в полушаге от жены. Они подошли к верхней площадке лестницы. Нелли посмотрела вниз и порадовалась высоким каблукам. В таких туфлях ее ноги казались еще длиннее.

Но ей следовало бы быть более осторожной и внимательной. Неожиданно потеряв равновесие, она ахнула и упала с лестницы. Она падала и падала вниз, словно тряпичная кукла. И хотя за пару секунд до этого Ричард стоял прямо за ее спиной, он не поддержал ее за руку, когда она пошатнулась.

Элис

12 июля 2018 года

Как правильно одеться на похороны отца, бросившего тебя много лет назад? Парализованная нерешительностью, Элис смотрела на черную одежду, разбросанную по всей кровати в гостевой комнате. В конце концов она решила не мучиться и выбрала юбку и жакет, а к ним белую блузку без рукавов и черные туфли на низком каблуке. Она одевалась медленно, хоть и опаздывала, и Нейт неспешно мерил шагами гостиную.

Дождь шел три дня, но в ту минуту, когда Элис вышла из машины на мокрую кладбищенскую траву, выглянуло солнце. Его лучи упали на блестящую крышку гроба. Женщина за ее спиной прошептала: «Ах, Грег всегда любил такой серебряный цвет». Элис стояла, опустив голову, но не плакала. Нейт обнял ее за плечи.

Элис с облегчением увидела, что она легко смешалась с толпой и была просто одной из женщин в черном. Интересно, думала она, знал ли кто-то из окружающих, что у Грега Ливингстона была дочь? Заметили они сходство между Элис и ее отцом? Вероятно, нет, решила она, поскольку никто не уделял ей внимания, все вежливо и сдержанно улыбнулись и тут же забыли про нее.

Конечно, солнце светило недолго (совсем как ее отец, подумала она), и вскоре на фоне серого неба раскрылись пестрые шапки зонтов. Элис не имела представления, кто эти люди, стоявшие группками у могилы, но ей стало ясно, что у ее отца были друзья. Ей хотелось порадоваться этому, но она понимала, что все эти незнакомцы знали его так, как не знала она. Грег Ливингстон ушел из семьи и больше никогда не пытался встретиться с дочкой, во всяком случае насколько Элис было известно. От него не было ни поздравительных открыток ко дню рождения, ни подарков к Рождеству, ни телефонных звонков. Жаклин тоже не имела представления, где он был, поэтому Элис не смогла бы его найти, если бы и хотела. Когда она выросла, отец окончательно превратился в поблекшее воспоминание.

Из-за этого она вообще не хотела идти на похороны.

– Что мне там делать? – сказала она Нейту вечером в воскресенье, когда Жаклин – по-прежнему контактное лицо отца при чрезвычайных ситуациях – позвонила и сообщила их единственному ребенку о его смерти. – Мы с ним совершенно чужие.