В гараже он буркнул:

– Черт бы вас всех побрал, – и пнул грабли, валявшиеся на бетонном полу.

Потом закурил сигарету и попытался успокоиться. Поднял грабли, поставил на место. И пока бормотал про себя: «Порядок, порядок», к гаражу подошла собака, обнюхала дверь, заглянула внутрь.

– Ко мне. Иди сюда, Сьюзи. Ну-ка, девочка, – позвал он.

Собака помахала хвостом, но не двинулась с места.

Он подошел к шкафу над газонокосилкой и вынул одну, потом две и, наконец, три банки с кормом.

– Сегодня все твое, девочка Сьюзи. Все, что сможешь съесть, – приговаривал он, вскрыв банку с обеих сторон и вываливая корм в собачью миску.

Он ехал почти час и никак не мог выбрать место. Если выбросит ее вблизи жилья, позвонят в приют, и через день-другой собака будет дома. Бетти первым делом позвонит в приют. Он читал истории о том, как собаки находили дорогу домой, оказавшись за сотни миль от дома. Он вспоминал телепередачи о преступлениях, где кто-то случайно запоминал номер машины, и у него холодело сердце. Выставят на всеобщее обозрение, не вникая в детали, – позор, бросил свою собаку. Надо найти подходящее место.

Он подъехал поближе к Американ-Ривер. Вообще ведь собаке нужно больше простора, почувствовать ветер шкурой, побродить по реке, поплавать, когда захочется; жалко держать ее всю жизнь за забором. Но поля за насыпью выглядели уныло. И хоть бы один домишко в окрестности. А он ведь хотел, чтобы собаку нашли и пригрели. Он представлял себе старый двухэтажный дом, с радостными, воспитанными, разумными детьми, которым хочется собаку, отчаянно хочется. Но здесь не было старых двухэтажных домов, ни единого.

Он вернулся на шоссе. С тех пор как он заманил собаку в кабину, ему было некогда на нее взглянуть. Сейчас она спокойно лежала на заднем сиденье. Но когда он съехал с дороги и остановился, она села, заскулила и стала озираться.

Он остановился перед баром, спустил стекла во всех дверях и только после этого вошел. В баре провел почти час, пил пиво, играл в шаффлборд. Думал, не стоило ли приоткрыть и двери в машине. Когда вышел, Сьюзи приподнялась на сиденье, села и оскалила зубы.

Он сел за руль и поехал дальше.

Теперь он придумал место. Район, где они жили прежде, сразу за границей округа Йоло, с массой детей, – это будет подходящее место. Если собаку подберут, то доставят в приют в Вудленде, не в Сакраменто. Въехать на улицу в их бывшем районе, остановиться, бросить на улицу горсть этого вонючего корма, открыть дверь, поддать ей легонько под зад, она вылезет, а он уедет. Сделаем! Так и сделаем.

Туда! – он нажал на газ.

На террасах горел свет, в нескольких домах сидели на ступеньках люди. Он ехал на малой скорости и, когда поравнялся со своим бывшим домом, совсем сбавил ход, посмотрел на дверь, на террасу, на светящиеся окна. Чувствовал себя совсем ничтожным, глядя на этот дом. Прожил в нем… сколько? Год, шестнадцать месяцев? А до этого – Чико, Ред-Блафф, Такома, Портленд… там он познакомился с Бетти… Якима… Топпениш – там он родился и ходил в школу. С детских лет, казалось ему, он не знал, каково быть свободным от тревог и еще чего-то похуже. Он вспоминал летние рыбалки и туристские вылазки в Каскады, осенние охоты на фазанов с Сэмом – рыжая шкура сеттера мигала как бакен среди полей кукурузы и лугов люцерны, и он, мальчишка, и его собака носились как угорелые. Хотелось ехать и ехать в ночи, пока не выедет на кирпичную главную улицу Топпениша, поворот налево на первом светофоре, потом опять налево и остановиться у дома, где жила мать, и никогда больше, никогда, ни за что не уезжать оттуда.

Он выехал на темный конец улицы. Прямо впереди лежало голое поле, и дорога сворачивала направо, минуя его. Слева больше не было домов, и справа только один, весь темный. Он остановился и, уже не думая, что делает, выгреб горсть собачьего корма, перегнулся через спинку, открыл заднюю дверь, обращенную к полю, выбросил на землю еду и сказал: «Давай, Сьюзи». Подтолкнул ее, и она неохотно выпрыгнула. Он перегнулся чуть дальше, захлопнул дверь и медленно отъехал. Потом поехал быстрее и быстрее.

Он остановился у «Дупи» – первого же бара по дороге домой, в Сакраменто. Весь в поту, на нервах. Ожидаемого облегчения, успокоения не наступило. Но он убеждал себя, что это был шаг в правильном направлении, что завтра ему полегчает. Надо только потерпеть.

После четырех стаканов пива рядом села молодая женщина в сандалиях, свитере с высоким воротом и с чемоданом. Чемодан она поставила между табуретами. Она была как будто знакома с барменом: каждый раз, оказавшись напротив нее, он что-то ей говорил, а раза два специально подошел перекинуться парой слов. Она сказала Алу, что ее зовут Молли, но, когда хотел угостить ее пивом, отказалась. Зато согласилась на половину пиццы.

Он улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ. Он достал сигареты и зажигалку и положил на стойку.

– Пицца, раз так! – сказала она.

Позже он сказал:

– Могу я вас подбросить?

– Нет, спасибо. Я жду человека, – сказала она.

Он спросил:

– Далеко направляетесь?

– Да никуда в особенности, – сказала она. – А-а, – она тронула носком чемодан, – вы об этом? – И засмеялась. – Я здесь живу, в Западном Сакраменто. Я никуда не еду. Тут мотор от стиральной машины, материной. Джерри – это бармен – он настоящий мастер. Джерри сказал, что починит бесплатно.

Ал поднялся. Его слегка качнуло, когда он наклонился к ней.

– Ну, до свидания, милая. Еще увидимся.

– Обязательно! – сказала она. – И спасибо за пиццу. С утра не ела. Пытаюсь немного согнать. – Она задрала свитер и прихватила пальцами жирок на талии.

– Точно не надо вас подбросить? – спросил он.

Женщина помотала головой.

Снова в машине, за рулем, он полез в карман за сигаретами. Потом, уже нервно – за зажигалкой – и сообразил, что забыл их в баре. Черт с ними, подумал он, – пусть ей достанутся. Положит сигареты с зажигалкой в чемодан с мотором. Всё из-за собаки, еще один расход. Последний, слава богу! И рассердился сейчас – сейчас, когда только-только начал приводить жизнь в порядок, эта женщина могла бы вести себя дружелюбнее. Был бы в настроении – мог бы ее подцепить. Но когда угнетен, это на всем сказывается, даже на том, как закуриваешь.

Он решил навестить Джилл. Остановился у винного магазина, купил бутылку виски и, поднимаясь по лестнице к ее квартире, остановился на площадке, чтобы перевести дух и облизать зубы. Во рту еще держался вкус грибов из пиццы, а горло пересохло от пива. Хотелось одного: пойти к