– Думаю, то, что нам надо, он сам расскажет. Но вряд ли сделает это просто так.

– Пытать его бесполезно, – брезгливо пожала плечами Сандара. – Мы пробовали.

– Вот поэтому мы с Дитом хотели попросить… – он протянул заранее подготовленное ходатайство.

Старушка, подслеповато щурясь, пробежала глазами по тексту:

– Что ж, – она размашисто подписала бумагу. – Если считаете, что поможет. Только помни, как только отдашь это Освальду, оно вступит в силу. Назад не заберешь.

Освальдом звали начальника Теневерса. Злат видел его всего пару раз – здоровенный мрачный тип, вечно кутающийся в длиннополое черное пальто. По слухам, он сам был куда большим заложником тюрьмы, чем все сидельцы вместе взятые.

Он уже уходил, когда старушка окликнула его в дверях.

– И да, есть способ обхода кровной клятвы. Если будет нужно, попроси Освальда, скажи, Сандара велела, тогда он подсобит. Он может включить в нее еще одно звено. Но только одно. Тебя, например. Рассказать никому ничего не сможешь, но сам правду узнаешь, – проскрипела бабка.

И вот сейчас, входя в мрачное здание, Златон не мог не задаться вопросом. Почему все же Сандара решила, что способности Освальда ему пригодятся?

У дверей Теневерс охраняли две высокие тени. Плотные, почти осязаемые. Говорили, что это души тех, кто сгинул здесь, обреченные навечно служить мрачному замку.

Златон протянул жетон, после чего тени расступились, пропуская его. Одна из них скользнула вглубь замка, должно быть, за своим хозяином.

Не будь у него пропуска, вряд ли бы он смог пробиться сюда даже в боевой форме. За последние двести лет из Теневерса не было ни одного побега. Тени не отпускали.

Орк осмотрелся. Некогда роскошный особняк сейчас был не в лучшем своем состоянии, но все равно здесь не чувствовалось особо давящей или гнетущей атмосферы. Наоборот – вид открывался хороший. Высокие потолки, много воздуха, даже света.

Вот только заключенные содержались в многоуровневых подвалах, и там, он был уверен, уже не так легко дышится, как на поверхности.

– Златон Серпович, – к нему уже спешил начальник и единственный живой, кроме теней, служащий тюрьмы, Освальд. – Сандара Вуантовна звонила насчет вас.

Он выглядел так же, как и последний раз при их встрече. Не молодой и не старый, с отсутствующим лицом, без единой эмоции. Длинные черные волосы, длинный черный плащ, словно не летом они встретились, а поздней осенью.

– Идемте.

Они двинулись вперед по длинному извилистому коридору со множеством запертых дверей. Злату даже казалось, что многие не открывались столетиями, так дряхло выглядели заржавевшие замки на них. Шли мимо вышитых старинных гобеленов, с которых взирали основатели тюрьмы. Суровые, мрачные колдуны и колдуньи, на них даже смотреть лишний раз не хотелось – казалось, они впиваются в тебя взглядом и сосут жизнь, будучи обычными портретами. Злат знал: в Теневерсе не всегда царила справедливость. Раньше здесь держали неугодных узников, противников устоявшегося магического режима. Тысячи безвинных погибли в этих стенах.

Впрочем, многие из основателей в дальнейшем здесь и сгинули. Так сказать, подготовили почву для безвременной кончины.

На полу потрескалось мраморное покрытие, и под ногами скрипела каменная крошка. Глубокие трещины словно резаные раны ползли по стенам. Эхо шагов терялось в высоких стрельчатых сводах. Это место было очень красивым когда-то давно. Сейчас же оно увядало, разрушаясь, но всё ещё вызывало легкий трепет – будто прикасаешься к чему-то старинному и потому бесценному.

– Вам совсем никто не помогает тут? Только эти… тени? – не выдержал давящего молчания Злат.

– Это я им помогаю, – усмехнулся Освальд. – Правда, скоро работы прибавится. Возможно, придется искать еще помощников.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вы же знаете о даре вашего отца. Удерживать души от смерти. До того как попасть в мои Потемки, он заключил много контрактов со старыми влиятельными семьями. А теперь мы его изолировали. Лишили магии. Вот он и перестал души удерживать.

Освальд вздохнул так, словно не был уверен, что они приняли действительно верное решение.

– Сейчас идет переделка сфер влияния, – мужчина неопределенно поцокал. – В Потемках прибавится гостей.

Не было понятно, огорчает его это или, наоборот, радует.

А вот Злат неожиданно подумал о Вяземском. Ведь тот, по словам Дианы, умер аккурат после того, как отца лишили магии.

Правда, то, что отец мог заключить сделку со старым пауком, никак не укладывалось в голове. Они если и не были заклятыми врагами, то недолюбливали друг друга точно. О, сколько милых сердцу эпитетов наговорил Злату Вяземский в отношении отца в тот единственный раз, когда они попытались найти общий язык ради Дианы. Впрочем, потом паук перешел с отца на мать и всех остальных братьев. Все закончилось скандалом.

Дитрих, после того как взял управление «Цербером» на себя, перетряхнул все старые контракты – там точно не было Вяземского. Он бы сообщил.

И, тем не менее, почему сейчас ему казалось, что Серп и паук были связаны, а в голове настойчиво крутилась мысль: «Что же он такого сделал, что отец взялся охранять его душу?».

Они спустились с так называемого административного на уровень ниже. Туда, где находились пленники замка. За крепкими дверями, пропитанными магией, бились в агонии безумные обитатели Теневерса. Злат слышал, как они кричали, как пытались ломиться наружу. Звякали антимагические кандалы. Казалось, заключенные кости готовы были себе переломать за возможность выбраться. Кто-то орал. Кто-то молился. Кто-то распевал дьявольские песнопения на незнакомом языке. Монотонно скрежетал металл – кто-то ежечасно, ежеминутно, ежесекундно скребся в двери, сходя с ума лишь сильнее от этого своего занятия.

Освальд никак не реагировал на «жителей» тюрьмы. Он спокойно продвигался вперед, мимо камер, изредка лишь прислушиваясь к одному ему понятным звукам. Златону было не по себе. Казалось, все людские страдания собраны в этом месте. Впрочем, несмотря на это, он считал, что отец заслуживает высшей меры наказания, а не заключения в теплом закрытом помещении в относительном комфорте.

Сзади лязгнул засов, отрезая от него завывания прочих арестантов. Небольшая комнатка три на два метра. Посередине тяжелый металлический стол, приваренный к полу. В стол было вмуровано тяжелое кольцо, от которого цепь тянулась к узнику.

Помимо прочего, оно служило также своеобразным детектором лжи. Стоило узнику солгать – и металл нестерпимо нагревался.

– Это так мило с твоей стороны, навестить старика, – издевательски протянул Серп Адрон.

Отец выглядел гораздо хуже, чем во время их последней встречи. Сухие черты теперь смотрелись нездоровой худобой, щеки окончательно впали, длинный нос казался еще крупнее на осунувшемся лице. Длинные седые волосы свисали вокруг лица немытыми патлами.

И лишь глаза