Я маме своей пробасю

Я маме своей пробасю

Пусть мама услышит, пусть мама придет

Пусть мама меня непременно найдет!

Ведь так не бывает на свете

Чтоб были потеряны дети

Ведь так не бывает на свете

Чтоб были потеряны дети

На на на на на на на на на

На на на на на на на на на

Пусть мама услышит, пусть мама придет

Пусть мама меня непременно найдет!

Ведь так не бывает на свете

Чтоб были потеряны дети

Ведь так не бывает на свете

Чтоб были потеряны дети…

Когда стихли последние аккорды, Тим, закрыв лицо ладонями, вдруг разрыдался… Блин, расстроено подумал я!.. Взял и разбередил чувства парнишки: его же мать вроде бы как погибла, когда Тим был ещё совсем маленьким.

Оглядев присутствующих, я заметил слёзы на щеках некоторых суровых воинов и матросов, которые старались делать невозмутимый вид. Оркус же, повернув голову в сторону моря, принялся подозрительно шмыгать носом…

— Ты это чего, друг⁈ — обеспокоено поинтересовался я у Оркуса.

— Да я уже и забыл, что тебе всего четырнадцать, — тяжело вздохнул он. — Как-то это неправильно, когда на ребёнка столько всего наваливается, в том числе и столько ответственности… Ответственности — за судьбы миллионов взрослых…

— Ну ты это… Прекращай давай меня жалеть, — хмуро буркнул я. — Не повезло мне с судьбинушкой — ну и хрен с ним: как-нибудь прорвёмся… Зато я постараюсь сделать так, чтобы мои дети, мои потомки, узнавали о всякой подобной хрени, пережитой мной, только из моих рассказов, а не на собственной шкуре…

— М-да, Леонид! — ошеломлённо покачал головой подошедший Хотор. — Ты действительно, в каком-то смысле, опережаешь нынешнее время… Мне ещё не доводилось слышать ничего подобного… Вон, — выставил он перед собой руку, — до сих пор мурашки по телу… Да, Марк? — обратился он к коллеге.

— Да, занятное представление, — произнёс Марк с невозмутимым лицом.

— А у тебя есть ещё какие-нибудь песни⁈ — восторженно спросил Хотор.

Ну что ж, не будем обламывать старичка, подумал я… Надо же с ним как-то налаживать отношения… Как говорится, по зёрнышку, по зёрнышку…

— Конечно же, есть, — кивнул я с важным видом. — Присаживайтесь, дорогие коллеги, соправители… Впереди у нас ещё очень много дел, а сейчас можно и немного расслабиться.

Я продолжил концерт, сменяя грустные песни весёлыми, а Таиса стремительно несла нас на юг, к моей местной родине.

Так, за музыкой и разговорами прошёл весь оставшийся день, за который я открылся с другой стороны перед соправителями Вордхола, из-за чего, как мне кажется, они стали меня уважать чуть больше.

На следующей день, после завтрака, ко мне подошёл Ёся, про которого я, честно говоря, уже и забыл…

— Господин, а когда вы мне дадите ответственное задание?.. Я готов, — произнёс он с серьёзным лицом.

Я уставился на парнишку и стал думать: блин, и чем бы таким его озадачить, чтобы он отстал, но не обиделся?.. И тут мне в голову пришла, как по моему мнению, очень перспективная идея…

— Ну что ж, Ёся, есть у меня одно чрезвычайно важное задание… Даже и не знаю, справишься ли ты?.. Нет, навряд ли, — покачал я головой. — Мал ещё совсем… Ладно, иди гуляй… А я для этой наиважнейшей миссии поищу кого-нибудь посерьёзнее…

— Господин-господин, я готов!.. Я сделаю!.. Можете на меня рассчитывать! — выпучив глаза, затараторил Ёся.

— М-да? — с сомнением оглядел я его с ног до головы. — Ну хорошо… Я дам тебе шанс… Но сразу предупреждаю, — выставил я вперёд указательный палец, — дело это капец какое секретное: пока о нём знаю только я… И если ты хоть кому-нибудь о нём расскажешь, то умрёшь страшной и мучительной смертью. А ещё это задание очень трудное и не имеет ограничения по времени… То есть тебе на него придётся потратить всю свою жизнь… Каждый день тебе предстоит выполнять тяжёлую, изнурительную работу… И если ты сейчас согласишься, то в дальнейшем у тебя больше не будет шанса отказаться… Потому как, сам понимаешь — секретность, — угрожающе пробасил я, пристально глядя в глаза мальчика.

— Господин, а какая-то награда или оплата за него полагается? — ошарашенно спросил Ёся.

— Да так, — небрежно махнул я рукой. — Лишь возможность стать очень богатым и влиятельным человеком, а также одним из моих ближников… Ну так что, Ёся, ты согласен?.. Готов ли ты всем рискнуть ради такой возможности? — вкрадчиво проговорил я.

Ёся не стал сразу соглашаться, а для начала крепко задумался. А я в этот момент размышлял над тем, что не зря я для своей задумки выбрал именно этого смышлёного мальчишку… Ёся развит не по годам и в свои двенадцать лет уже рассуждает почти как взрослый…

— Да, господин, я согласен, — с серьёзным лицом кивнул Ёся.

Хм-м, решительный малый: не испугался, не дал заднюю, уважительно подумал я… Ну а теперь небольшая проверочка на способность формулировать свои мысли…

— Хорошо, Ёся… А теперь поясни своё решение, — попросил я.

— Эм-м, — ненадолго задумался мальчик. — Господин, я почти из самых низов… И о том, чтобы подняться так высоко: стать приближённым одного из соправителей Вордхола — даже и не мечтал… Потому что глупо мечтать о несбыточном… И тут вы сделали мне это предложение… Да многие мои знакомые убили бы за такую возможность… А я… А я считаю, что лучше уж всю жизнь тяжело трудиться и стоять на вершине, чем ничего не делать и прозябать на дне.

— И чем же лучше стоять на вершине? — с любопытством поинтересовался я.

— Тем, что от туда виднее: кто как живёт, и как на самом деле обстоят дела, — улыбнулся мальчик.

Блин!.. Надо спросить у Зорика: у них что там, у уличной шпаны, есть свои институты, ошеломлённо подумал я⁈ Что сам Зорик, что этот малец: складывается такое ощущение, что в Вордхоле уличные мальчишки намного образованнее детей аристократов… Хотя, фиг его знает: может, всё дело в мотивации?..

— Хорошо, — кивнул я, — а теперь пошли в мою каюту.

Возле каюты я попросил Ёсю немного подождать снаружи, а сам, закрывшись в помещении, достал из подпространственной комнаты, артефактного пояса, электронный планшет древних… А после, убедившись с помощью сенсорного зрения в том,