желающие обострения, спустить подобное они не смогут. Их же народ потребует возмездия. А они без сомнения еще и считают себя сильнее.

– Но разве их не испугает наше качественное превосходство в вооружении?

– Испугает, некоторых, понимающих что мы сделали. Но это лишь будет означать, что из надоедливого насекомого, которым они считали нас раньше, мы эволюционировали в бешеного зверька. Вроде крысы которая способна больно кусаться. Просто возьмут дубину побольше. Разве мысли пленных указывают тебе на что-то иное?

– Ты прав… – призналась девушка. – Большинство уверены, что нашу империю теперь точно сметут. И они все так рьяно настроены против псиоников… Почему?

– Наверно какие-то прошлые счеты. Я не знаю. А с чего ты вообще надеялась, что наш отпор предотвратит войну?

– Император… он сказал, что если мы сможем одержать достаточно убедительную победу… он соврал? – как-то обиженно по-детски закончила она.

Адмирал вздохнул, прекрасно понимая, что она читает его мысли и ему-то соврать не удастся. И вроде умная девочка…

– Возможно он тоже мог принимать желаемое за действительное…

– Ерунда! Он знал, что впаривает мне чушь. А я была так ослеплена желанием угодить ему… Дура… – впрочем самобичевание завершилось почти мгновенно. – Я должна разбить один из этих зеркальных щитов. Это поможет понять…

– Уна… – призыв пропал даром, девчонка уже ушла в отражение, оставив ему лишь сверкающую копию. Да и та сразу метнулась к ближайшему терминалу связи с главным компьютером корабля.

Адмирал лишь покачал головой, вот ведь неугомонная. Он подумал, что теперь то точно не заснет, но сон отчего-то пришел сразу.

Его новая хозяйка ждала их в ангаре, маэстрина разговаривала с еще одним псиоником. То что это псионик сир Галант понял по его одежде. Все дагонские солдаты одеты одинаково, в красно-черную броню космопехоты. А дагонские псионики выглядели как сочтут нужным. Этот был в чем-то серебристом и с большим ранцем за спиной. А на Уне теперь золотистый скафандр увешанный какими-то приборчиками, на поясе, на бедрах, на предплечьях и даже на груди. Перед этими двоими стояли несколько капсул прикрытыми прозрачными колпаками. В них лежали люди, и при виде рыжих волос в одной из капсул сир Галант вздрогнул. А Элен вскрикнула и бросилась туда.

– Катрин! Что с ней?

Маэстрина Уна обернулась и кивком указала на бегущую девушку. Один из дагонских солдат перехватил ее порыв, Элен попыталась вырваться из захвата и не смогла.

– Не так быстро ангелочек. Она ранена, как и другие здесь.

– Прошу, мне надо ее исцелить, Катрин моя подруга! – со слезами на глазах молящим голосом выдохнула послушница.

– Нет. Позже, – маэстрина вновь вернулась к беззвучному диалогу с коллегой. Они общаются мысленно понял рыцарь. Он тоже подошел ближе, тело Катрин в капсуле выглядело ужасно, но судя по желтым огонькам медсканера непосредственной опасности жизни не было.

Потом псионик в серебристом, кивнул и отошел к одной из соседних капсул.

– Маэстро Арано наш медик и… психокорректор.

– Мозголом? – поморщился сир Галант, именно о психокорректорах штурмовых легионов шла самая дурная слава. Спецы по переформатированию личности и памяти. Уже звучит жутко, а результаты дагонцев это вообще беспросветный кошмар.

– Он ушел из легионов во флот, – пояснила Уна. – Не любит ломать сознания, предпочитает чинить, в легионах таких не ценят.

– Ваши легионы это ужас!

Уна не стала возражать. Маэстро Арано тем временем вернулся с контейнером доверху набитым какими-то пилюлями и протянул рыцарю.

– Что это?

– Антирадин, – отозвался тот и кивнул на прибор несколько в стороне. Счетчик радиации указывал на многократное превышение допустимых норм. – Раздайте своим. Не меньше пяти штук, можно и больше.

Сир Галант кивнул и подозвал одного из своих оруженосцев. Тот забрал лекарство.

– Легионы создал император сорок лет назад, – произнесла девушка, в ее взгляде вроде была даже горечь, – мне двадцать два. Когда я родилась легионы давно стали нормой. Они нужны империи и они эффективны.

– Но тебе они не нравятся? – понял сир Галант.

– Легионы и у нас много кому не нравятся, но император считает их необходимостью.

– А слово императора у вас закон.

– Да.

– Даже для тебя?

– Император всегда исполнял все мои желания, даже когда я была бесполезной вредной малявкой. Я обязана ему всем.

– Ясно. – Коротко сказал рыцарь и снова посмотрел на тело в капсуле. Что ж откровенность за откровенность. – Ее зовут Катрин Кориган, ей двадцать один год, она родом с одной из аграрных планет расположенной в нескольких парсеках от нашей столичной системы. Она воительница из ордена святой Бригитты. Я понимаю в хитросплетении наших орденов и религиозных организаций сложно разобраться со стороны, в орден святой Бригитты берут только девушек желающих посвятить себя военному ремеслу. А их у нас не так много.

– Немного это сколько?

– На «Кенте» было три, по всей эскадре пятнадцать.

– То есть она редкая и ценная, – Уна провела рукой по прозрачному куполу. – Так ребята переправьте эту капсулу на челнок. Ею мы займемся прямо сейчас.

– Что ты собираешься делать? – с болью промолвила Элен.

– У нее тоже зеркало, но послабее чем у вас двоих и оно треснуло по всей длине. Думаю моей посредственной психокоррекции хватит чтобы его убрать. Хочу попробовать…

– Нет! Ей же будет больно!

– Может быть, но она воительница, боль закаляет.

Дагонские солдаты подняли капсулу и стали подниматься по пандусу в ближайший челнок, маэстрина Уна пошла следом. Сир Галант придержал рванувшуюся за ними Элен.

– Прошу, лучше не зли ее, – попросил он послушницу.

– Но она ужасна! – воскликнула Элен.

– Ты так хочешь ускоренно попасть к мозголомам на транспорт штурмовых легионов?

Элен отчаянно замотала головой.

– Тогда будь послушной девушкой, ты то это можешь, в отличие от нее. – Рыцарь смотрел в спину фигуре в золотистом скафандре и не сомневался, что она все слышит.

Послушница сделалась очень