замечательная конструкция стояла на каком-то старом линкоре. Но потом этот линкор сдали на слом, а одно из орудий купил наш Великий Император. И местный папа Карло, наш механик, присобачил пушку на канонерку. То есть канонеркой посудина стала после получения пушки, а до того была каким-то зерновозом.

– Кроме рельсотрона главного калибра у нас есть еще четыре небольших лазера и две пусковые установки для ракет, – гордо сообщил старший механик. – Ну а это наш капитанский мостик.

Мостиком было объявлено помещение примерно пять на пять метров и высотой метра три. Тут имелось прилично каких-то дисплеев, шесть мест для офицеров управляющих судном и в центре капитанское кресло.

– Вы не против? – спросил я седобородого.

– Да пожалуйста, – великодушно разрешил капитан.

И я сел в кресло капитана своего первого космического корабля.

Глава 4. Игры дипломатов

Планета Данаир, Императорский дворец, три дня спустя после битвы у Сурат.

– Заседание верховного императорского совета объявляется открытым, – провозгласил герольд.

Маэстро Аверардо Козимо Пьетро Медичи казначей империи оглядел зал собраний, ради сегодняшнего события собрались практически все достойные упоминания функционеры империи. Не было разве что адмирала Драгомирова, по уважительной причине, вместо него флот представлял вице-адмирал Никколо Капеллари командующий эскадрой прикрывающей столичную систему и заодно первым дивизионом дредноутов. Также отсутствовал один из министров и двое глав семейств сейчас представляющих великое собрание шестисот семей псиоников. Министра замещал один из его замов, а отсутствовавших глав их наследники. Остальные шестнадцать советников присутствовали лично. Как и разумеется император. Огромный трон занимал господствующее положение и на нем был он – трехметровый металлокерамический монстр давно уже мало напоминающий человека, но зато обладатель блистательного интеллекта и огромной псионической силы. Значительную часть брони в которую постоянно был одет Дагон Великий представлял собой церебральный усилитель увеличивающий ментальные и псионические силы в десятки раз.

– Прошу вас вице-адмирал Капеллари, – дал первое слово маэстро Алазар Лоренцо Уттер да Винчи. Как доверенное лицо императора он вел заседания совета.

– Как вам известно, согласно указанию императора эскадра адмирала Драгомирова выдвинулась к планете Сурат, дабы очистить этот мир от мятежных элементов не раз прошлом злоумышлявших против империи. Три дня назад наша эскадра прибыла к этому миру и вскоре была атакована так называемыми миротворческими силами флота Ордена Милосердия. Эта держава ранее постоянно поддерживала врагов империи и сама многократно была замечена в агрессивном вмешательстве во внутренние дела империи. Однако не спровоцированное открытие огня по нашей эскадре это новый и ранее невиданный уровень конфронтации. В произошедшем сражении корабли адмирала Драгомирова на голову разбили неприятеля. Лишив возможности продолжать бой семь линкоров, в том числе один корабль первого ранга, и три крейсера. Еще один крейсер адмирал Драгомиров милостиво отпустил с посланием к Капитулу Ордена. Наша эскадра потеряла два крейсера, также один линкор и три крейсера получили серьезные повреждения.

– Говоря короче, миротворческая эскадра Ордена явившаяся в помощь Чоле усмирять нас перестала существовать, – усмехнулся маэстро Карло Леопольдо Джиованни Риккарди, военный министр. Семейство Риккарди имело довольно низкое влияние, и сам Карло был посредственным псиоником, однако его административные качества и знания новейших систем вооружений сделали его очень важным для империи.

– Этот отпущенный крейсер, было ли это оправдано? – спросил маэстро Алазар у сидевшего напротив канцлера.

– Исходя из дипломатической выгоды да, это очень важный шаг. Я понимаю вашу заботу о секретности, но нам необходимо показывать соседним державам наше миролюбие в ответ на агрессивность действий Ордена. – Невозмутимо ответил маэстро Паоло Бартоломео Уррио Макиавелли канцлер империи.

– Я одобряю действие моего адмирала, – прогрохотал голос императора. Маэстро Алазар поспешно склонил голову, признавая волю императора. – Признаться мой адмирал снова безмерно порадовал меня, как и ваша младшая дочь маэстро да Винчи.

На бесстрастном лице Алазара промелькнула тень улыбки.

– Да наши Квазары сработали превосходно, – согласился военный министр, – признаться я не верил в потенциал их убойной силы. Но просмотрев записи сражения, признаю они действительно впечатлили, с каждого захода разбивали по два три вражеских корабля. И не каких-то древних развалюх, а новейших кораблей самого сильного флота в этой части галактики!

– Это все замечательно маэстро Риккарди, но к сожалению нет сомнений, что Орден Милосердия не оставит потерю своих кораблей без ответа, – охладил пыл военного министра канцлер.

– Вы полагаете Орден объявит нам войну? – повернулся военный министр к императору.

– Да. – Последовал короткий ответ. Однако затем его величество соизволил добавить: – признаться мы не рассчитывали на столь блистательный результат. Если бы наш флот одержал победу просто заставив отступить корабли Ордена...

Тут даже у невозмутимого Алазара мелькнула усмешка. Казначей же был абсолютно убежден, сейчас повелитель лукавил. Он несомненно ждал именно такой результат. Аверардо Медичи имел довольно смутное представление о том, что такое этот новый флотский квазар, но военный министр не раз уверял, что это просто убойная штука на ближней дистанции. А как недавно пояснял лучший военный эксперт легионов маэстро Амадео Сфорца, это можно сравнить с поединком лучника против бойца в бронежилете и с дробовиком. Если стрелы не остановят противника, и он выйдет на дистанцию выстрела, то лучнику можно смело копать могилку. Никакой победы по очкам не просматривается.

– Вы правы, ваше величество, – согласился маэстро Маккиавели. – Наша победа вышла несколько убедительней, чем хотелось бы. Но прошу заметить известия до Капитула Ордена дойдут не ранее чем через полтора месяца, скорее даже позже, а их ответ мы узнаем месяца через три, а то и четыре.

– Но указ о военном положении и тотальной мобилизации всей промышленности будет объявлен уже сегодня, – жестко заявил Дагон Великий.

– Так ли это необходимо? – робко спросил один из представителей великого собрания.

Император ответить не удосужился, вместо него сказал Алазар да Винчи.

– Если войны все-таки удастся избежать военное положение будет отменено через четыре месяца. В тоже время остается еще проблема Чолы…

– Боюсь к сражению на орбите Чолы наш флот еще не готов, –