Я разговаривала со своими детками и знала, что они меня слышат, понимают и знают, что я их бесконечно люблю.

Никогда не думала, что любовь к своим детям, она такая… Восхитительная и чистая, что порой пробирает до слёз, до улыбок и хочется дарить это прекрасное чувство своим малышам бесконечно, чтобы моя любовь всегда их оберегала и делала счастливыми.

Невозможно передать словами эти чувства.

И знаете, несмотря на поджидающие меня трудности, на проклятый токсикоз и скорее всего, что я буду матерью-одиночкой — меня это всё уже не пугало. Было лишь страшно за детей, чтобы я смогла отдать им всю себя, подарила бы им весь мир. Только это было важно. Правы мои подруги, неважно, что подумают обо мне Димитрий и Тимур, главное сейчас — это мои ангелочки. А я всё сделаю для них, чтобы они горя не знали, а купались только в лучах материнской любви и нежности.

А весь мир со своей моралью и суждениями пусть катится в бездну.

Есть я и мои дети, и точка.

* * *

— У вас родились красивые мальчики, Анастасия, — говорит акушер и подаёт мне моих малышей.

Я неловко и дрожащими руками прижимаю к себе два крошечных тельца.

— Боже, — смеюсь и плачу, одновременно. — Они самые красивые дети, посмотрите только…

— Краше не видел, — смеётся акушер. — А теперь покажите детей папочкам.

— Каким папочкам? — удивляюсь и не понимаю его.

В палату входят Димитрий и Тимур. Оба как всегда одеты с иголочки.

Но разве можно входить в палату к роженице?

Кручу головой, но не вижу больше ни акушера, ни медсестёр.

Куда все делись?

А ко мне со злыми усмешками подходят боссы и тянут руки к моим детям!

— Спасибо Настенька, — говорит Сарбаев и ловко отбирает у меня моего малыша. — У меня красивый сын родился.

А я настолько слаба, что не могу сопротивляться.

— Нет! — кричу ему. — Отдай моего ребёнка! Немедленно отдай!

Почему-то я испытываю жуткий страх. Димитрий и Тимур источают опасность и должна от них защититься, и защитить своих детей!

И в то же мгновение, вторую мою крошку забирает Сталь.

Мои дети плачут, они зовут меня.

— Что вы делаете? Отдайте моих детей!

— Это наши дети, — произносит Сталь в своей излюбленной сухой манере. — Спасибо за них, Анастасия Андреевна.

Я тяну к ним руки, но отчего-то мужчины с моими детьми отдаляются, всё дальше и дальше, словно поезд убегает в туннель и вдруг, они исчезают насовсем. Только эхо остаётся, в котором детские крики разрывают моё сердце и душу на части.

Я ощущаю пустоту и липкое отчаяние, безнадёжность…

Они забрали моих детей!

— НЕ-Е-ЕТ!!!

* * *

Проснулась от своего собственного крика и тут же положила руки на живот, проверяя, что мои малыши на месте.

— Какой кошмар… — сказала в пустоту, утирая липкий пот со лба.

Меня трясло как в ознобе, пот ручейками стекал по спине и лицу.

Стряхнула с себя скомканное одеяло и села в кровати, опустив голову.

Приснится же такое.

Тряхнула головой, прогоняя остатки жуткого сна. И в этот момент зазвенел будильник.

И как по часам, тут же проснулся и токсикоз…

* * *

Духота стояла неимоверная.

Под конец своего правления, июль решил выдать все свои запасы жары и совсем не мелочился.

Я уже мечтала, чтобы наступила осень со своей прохладой и дождями. Тем более, лето я не очень-то люблю.

Обтёрла влажным платочком шею и лоб. Хотелось поскорее оказаться в прохладе офиса и наконец, скинуть с себя сандалии. Мои несчастные ножки отекали в любой обуви. Эта какая-то настоящая каторга, хоть босиком ходи!

Из-за бесконечных пробок, приходилось пользоваться метро, но, слава богу, я уже практически добралась до офиса, но вдруг раздался звонок телефона.

Данная мелодия стояла только у одного контакта — Сталя.

— И что тебе понадобилось с утра? — зашипела я, вытаскивая телефон из сумки.

Рабочий день ещё не начался, шла на работу я раньше обычного. И что ему с утра пораньше от меня понадобилось? Надеюсь, никакой командировки не ожидается?

— Доброе утро, Димитрий Станиславович, — произнесла я настороженно.

— Доброе, Анастасия. Хотел предупредить вас, что вы можете сегодня на работу прийти на час позже. Я тоже задержусь, так что можете не спешить.

О как. С чего бы это?

— Ну хорошо. Спасибо, что предупредили.

Он отключился, а я с недоумением посмотрела на телефон.

Сталь никогда не звонил с утра пораньше, чтобы попросить меня не спешить на рабочее место.

Но он сам сказал, что задержится, а я практически уже пришла. Ещё и поспешила, потому что мне резко потребовалось в дамскую комнату.

Честно слово, беременным нужно находиться в уютном, спокойном и комфортном месте, а не носиться сломя голову как я и не думать-гадать, успею добежать до туалета или нет, чтобы распрощаться с очередным завтраком или обедом. Ещё, иногда я даже всерьёз задумывалась и о памперсах для взрослых.

Сталь даже как-то предположил, что у меня цистит (так часто я бегала в туалет) и дал совет не сидеть на холодном. Ага, цистит, конечно! Мне совсем другое надуло, господин Сталь!

Вошла в лифт и, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, поехала на сорок шестой этаж.

В нашем роскошном туалете сделала дела и не торопясь направилась на своё рабочее место.

С удовольствием скинула с себя сандалии и опустилась на мягкий диванчик, что стоял в нашей приёмной, вытянула на нём свои уставшие ножки.

Здесь было прохладно и спокойно. Никакой суеты города, пыли, духоты и шума. Настоящая благодать.

Вдруг дверь, ведущая в кабинет Сталя, открылась.

Вышел мой босс в полностью расстёгнутой рубашке, а на его шее висела какая-то рыжая мымра.

Она улыбалась как настоящая овца и прыгала вокруг моего босса, как кузнечик.

— Димочка, когда мы увидимся в следующий раз? — пропела хриплым и прокуренным голоском это чудо силиконовой индустрии.

— Лилечка, я позвоню те… — он не договорил, потому что увидел меня, возлежащую на диване с голыми ногами и выпученными от удивления глазами.

— Доброе утро, Димитрий Станиславович! — пропела я невинно и аккуратно встала с дивана.

— Лиля, можете идти. Вы знаете, где выход, — сменил тон Сталь, сдирая с себя цепкие ручки Лилечки.