чему-то обязаны и всегда должны быть за что-то благодарны. Качество жизни коренится в угнетении такого рода. Система вознаграждает за покорность чувством защищенности и удобствами; люди становятся довольными, и поэтому – благодушными и пассивными. Если же они начинают задаваться вопросами о порядке вещей, система заверяет их в том, что они уже обрели привилегии в виде режима всеобщего благоденствия и щедрого попечительства, а это означает, что они не вправе требовать чего-то еще. Если же они будут настаивать и по-прежнему задавать вопросы, система перекладывает бремя разбирательства с диссидентами на другие органы: сама система мобилизует толпы своих защитников, которым внушают стремление заклеймить сомневающихся как неблагодарных. Их не станут подвергать изгнанию, но они будут прозябать в позоре внутри системы.

И как же это влияет на качество жизни, спросите вы. Это способствует развитию интеллектуальной инертности и подавляет революционный дух. Новые творческие идеи не возникают; вместо них процветают стародавние традиции, нормы и заимствованные у прошлых поколений поведенческие стереотипы. Эта извечная тенденция лучше всего и преимущественно представлена в бюрократии, в недрах которой время течет, как слабый электрический ток.

И кажется, будто нет никаких коротких маршрутов или обходных путей, потому что они представляются лазейками для коррупции. Однако на самом деле в величественном храме бюрократии есть одна всем доступная дорога и есть непрямая тропа, которой пользуются все деловые люди, чтобы тайно контролировать систему. Большинство людей не в курсе существования этой другой тропки: она как прорытый термитами ход внутри структуры, кажущейся прозрачной и незамысловатой.

Те, у кого есть ключ к тайному знанию (и в наши дни таких становится все больше), расценивают его как благоприятную возможность – как привилегию, доступ к которой есть у немногих. Сама система создает эту привилегию, сознательно или бессознательно, и вознаграждает тех, кто стремится ею завладеть. Те, кому это удается, ощущают в глубине души чувство превосходства, в то время как посторонние (а таких в наши дни немало) могут лишь жаловаться да зеленеть от зависти. Подобная зависть захватила сердца и умы жителей этой страны. Успешные индивидуумы в нашем обществе (какое это несчастье для них, что их успехи, как правило, признаются лишь за пределами страны, гражданами которой они являются) становятся объектом презрительного отношения со стороны сограждан, которые норовят ужалить их своими ядовитыми языками: «Какие же они надменные!» Их обвиняют в том, что они протачивают себе термитные ходы к успеху (на который у них не было бы ни единого шанса, если бы они оставались на узкой и прямой тропе!), и подобные обвинения основываются не на чем ином, кроме как на ценностях, производимых и поддерживаемых в пределах нашего храма бюрократии. А если кто-то достиг международных успехов, то их порицают как неблагодарных граждан: «Ну и проваливайте за границу! Зачем вы вообще сюда вернулись?»

Видите: люди в нашей стране злобны и завистливы – не по своей природе, а будучи продуктом системы, которая и привила им подобные мысли. Те, кто хочет получить доступ к термитным ходам, те, кто алчет привилегий, почему бы им не быть просто добрыми самаритянами и не сказать другим правду – что обходным путем может воспользоваться любой? Зачем приберегать эту тропу для их маленькой клики, а не предоставить всем доступ к ней?

Таков их способ сакрализировать правила и предписания, превратить их в монолит (для лишенных привилегий, кто не имеет доступа к термитным ходам). И тем не менее такие вгрызаются в эти правила и предписания, выхолащивая их. Они довольствуются своими написанными текстами, интерпретируя и применяя их так, чтобы потворствовать своим личным интересам, покуда простолюдины вынуждены преклоняться перед святостью буквы закона.

В студенческие годы я усвоил, что люди живут по закону. Посему, значит, закон должен формулироваться, исправляться и дополняться людьми. Законы же, сочиняемые властями предержащими, незаконны и не должны применяться, а власть предержащие, которые незаконно применяют такие законы, обязаны этим своим законам следовать. Но большинству это неизвестно. И вместо того чтобы взять в свои руки контроль над законами – применять их во имя справедливости, – они им покорно подчиняются. Люди должны утвердить свое право и свободу использовать закон и объявить его своим, а не робеть перед ним.

* * *

Это приводит меня в уныние, но позвольте привести несколько примеров из двух разных периодов моей жизни.

Студентом я работал на почасовой ставке. В те дни я жил в храме в Кхлонг Тхоме. Каждый день после занятий я бродил по узеньким аллеям, которые находил по-своему весьма очаровательными. Туда посылали разнообразные бракованные товары – всякую всячину, которую требовалось отремонтировать или разобрать на части. Сломанные механизмы ремонтировались, все, что не подлежало ремонту, выбрасывалось, все прочее сохранялось на запчасти. Сильно поврежденный автомобиль мог не подлежать восстановлению, но отдельные его компоненты – дворники, бампер, рулевое колесо, болты, какие-то части двигателя – были целыми и вполне пригодными для последующего использования. В целом автомобиль мог быть рухлядью, конечно, но вот такие маленькие детали можно было спасти и дать им новую жизнь. Можно сказать, что в Кхлонг Тхоме работали своего рода хирурги, реаниматоры. Эти работяги были словно шаманы-акушеры подземного мира, обладавшие чудодейственным животворящим знанием.

Меня поражало подобное ноу-хау. Проработав в Кхлонг Тхоме какое-то время, я смог стать подмастерьем. Это сборище акушеров помогло мне овладеть искусством восстановления и продажи запчастей, извлеченных из поврежденных автомобилей и механизмов. Время шло, я приобрел много новых навыков, позволивших мне придумывать и создавать нечто совершенно новое путем соединения одних деталей с другими. Я смастерил пульт дистанционного управления, работавший со всеми марками телевизоров. Позднее я сумел декодировать сигналы и создать приставку для кабельного телевидения. Такова была моя эволюция: так я приобрел необыкновенные способности, благодаря которым знаменит во всех уголках мира.

Подобного рода знание возрождает рабочий класс, и от него поистине всем нам огромная польза. Оно защищает нас от крупных корпораций, стремящихся эксплуатировать трудящихся и монополизировать промышленность. И довольно скоро все наше общество ощутило последствия наших действий. Нас обвиняют в проведении незаконных и нечистоплотных бизнес-операций, порицают Кхлонг Тхом, называя его прибежищем воров, нарушителей закона и похитителей авторских прав. Против нас пытались настроить других бизнесменов, изображая нас эгоистичными, бесстыжими скрягами-эксплуататорами. (Но кто кого на самом деле эксплуатирует? Это вы нас эксплуатируете, требуя от нас умопомрачительных выплат в виде отчислений за авторские права, а потом используете эти деньги, уплачивая налоги для легализации собственного бизнеса. Эти налоги идут правительству и тратятся на общественные блага в стране, которая заявляет, что живет за счет «чистых» денег, чтобы заставить вас