– Чо-чо, отпиздил, – попытался улыбнуться Олег, но его губа лопнула, и он поморщился. – Отхуярили так, что я думал все, край. Боялся, что печень, нахуй, в пятки вобьют. Ну, в целом за дело пизды получил. Вы же предупреждали.

– Угу, предупреждали, – буркнула Ирка, подключаясь к разговору. – Что он выставил?

– Откуда…

– Блядь, Олег! – вздохнула она. – Мы чо, первый день знакомы или на район только переехали. Такие пидоры, как Чингиз, просто так не отстают. Что он тебе выставил?

– На счетчик поставил, – шмыгнул носом Балалай. Его глаза при этом предательски забегали, когда за дверью послышался шум проезжающей машины.

– Сколько?

– Много.

– Чо делать будешь? – спросил Кир, закуривая сигарету. Правда потом махнул рукой и повернулся ко мне. – Чингиз по беспределу поступил. Толпой отпиздил. Надо предъявить.

– Надо, – кивнул я, заставив Кира улыбнуться. – Олег, сколько у него тел в компашке?

– Хуй его знает. Пятеро, может. Хмурым барыжат, пиздюков потрошат, все по классике, – ответил Балалай и побледнел, когда в дверь гаража громко постучали. – Блядь…

– Хули ломитесь? – крикнул Кир, доставая из-под дивана монтировку. Я тоже отошел к столу с инструментами и вернулся с молотком. Девчата, переглянувшись, пересели к нам поближе. Брезент, закрывающий дверь, откинулся, и в гараж вошел Чингиз с незнакомым нам рыхлым пацаном, который преданно трусил за вожаком.

Чингиз вошел и, уперев руки в бока, встал перед диваном, на котором мы сидели. Я видел его пару раз, и с тех пор ничего не изменилось. Чингиз был татарином, высоким и некогда мускулистым, но наркотики отложили свой отпечаток. Лицо болезненно землистого цвета, усталые и потухшие глаза с желтыми белками, тонкие потрескавшиеся губы и покрытая сеточкой кожа, словно у пожухлого помидора. Он был старше нас лет на пять, но я был уверен, что мы запросто дадим ему пизды, если он начнет быковать.

– Солёный, ты меня знаешь, – без лишних слов начал Чингиз. На вжавшегося в спинку дивана Олега он даже не смотрел.

– Знаю, – набычившись, ответил Кир, поднявшись со своего места. Монтировка спокойно покачивалась и стукалась об бедро Кира, но я знал, что стоит Чингизу или его дружку дернуться, как Кир мигом выбьет уродам все зубы.

– Я никогда не беспределил и к твоим не лез. Но это животное, – Чингиз ткнул грязным пальцем в сторону Олега, – решило меня наебать и вложило мусорам.

– И? Не вы ли его наебали первыми? – спросил Кир. – Когда сказали, что с клуба инструменты будут списываться?

– Это он вам так сказал? – широко улыбнулся Чингиз, обнажая гнилые зубы и почерневшие десны. – Ну, ну.

– Хочешь что-то сказать – говори, – буркнул я. Чингиз кивнул и, достав пачку из кармана, закурил сигарету.

– Не знаю, чо он вам наплел, но вот моя предъява, – с угрозой ответил он. – Балалай торчал мне бабки за хмурого. Я поставлял исправно, входил в положение, когда его корежило, не ставил на бабки дурака. Свои же типа, окурковские. Позвал его клуб гопануть, чтобы хоть децл расплатился. Я ж не добрый дядя, сам на это живу. А эта сука меня ментам вложила и мой схрон до кучи.

– Прятать надо было лучше, – быканул Кир, наклоняя голову. – В чем предъява, Чингиз?

– Схрон не моим был, Солёный, – снова улыбнулся Чингиз. – Серьезные люди им владели. Я всего лишь продавец, а там бабки большие мутились. Короче проебался твой друг и теперь хуеву тучу денег должен. Мне и серьезным людям.

– Блядь, Олежа… – прошипела Ирка, посмотрев на бледного Балалая.

– Свой моральный вред я, так и быть, спишу, – чуть подумав, продолжил Чингиз, посмотрев на монтировку в руке Кира. – Пизды он уже получил и хмурого среди моих никогда больше не получит, хоть сдохнет пусть от ломки. А вот за схрон ответ держать придется.

– Сколько? – спросил Кир и удивленно присвистнул, когда чумазый пацан, пришедший с Чингизом, протянул ему бумажку. – Нехуево так-то…

– Знаю, – коротко бросил Чингиз. – Быковать не советую. Это не нарки, которых отпиздить можно. Это люди серьезные и на пиздюшню вроде вас внимания не обратят. Закопают и забудут нахуй, чтобы остальным неповадно было. Советую не затягивать с долгом. Они ждать не любят, а время идет.

– Ладно, деньги соберем, – нехотя буркнул Кир, засовывая бумажку в карман. Затем паскудно улыбнулся и сделал шаг к Чингису. – А вот за то, что братана нашего толпой отпиздил, ответить придется.

– Сам виноват, – равнодушно пожал плечами Чингиз. – Могли и убить, имели право.

– Имели право прийти и предъявить, – встрял я. – Кулаки чешутся? Раз на раз выйди и реши вопрос.

– Дохуя дерзкий, а? – злобно бросил чумазый пацан, но отступил, когда я крепче сжал молоток и кивнул.

– Ша! – тихо сказал Чингиз, поднимая руку. Пацан тут же замер, как собачонка, увидевшая кость в руке хозяина. – Забивай стрелу, Солёный. Ответим по чести.

– Куда ты денешься, – хмыкнул Кир и добавил: – Завтра, на речке, у старого причала. В полдень.

– Добро, – кивнул Чингиз и, скользнув равнодушным взглядом по нашим девчатам, усмехнулся. – Только народ собери. Таким составом опиздюлишься сразу.

– Давно ты на хмуром? – резко спросил Кир, повернувшись к Олегу, когда Чингиз ушел. Балалай растерянно посмотрел на нас, но не увидел сочувствия. Только брезгливость и злость.

– Бля, Кир, ты ж сам… – он не договорил, потому что Кир зарычал и резко запустил монтировкой в сторону гаражной двери. Металл жалобно лязгнул, заплясав на бетонном полу.

– Давно? – повторил вопрос Кир. Олег вздохнул и кивнул.

– С вписки.

– У Черепахи? Когда мы вдвоем вмазались?

– Ага, – потер переносицу Олег. – Тебе не понять. Это ж такое вдохновение! Такие мелодии рождались, когда я… ну, того.

– Пидорас! – злобно буркнул Кир и сел на диван. – Понимаешь, что Чингиз прав? И мы сейчас беспределим, что стрелу забили. Ты за дело получил.

– Знаю. Из-за этого слишком погано, – тихо ответил Олег. – Я не хотел врать. Само так получилось.

– Сколько он должен? – меланхолично спросила Лаки, подходя к Киру. Она отстранилась, когда он попытался обнять её, и поджала губы. – Сколько?

– Много, – вздохнул Кир, протягивая ей бумажку. Лаки чуть подумала, кивнула, но бумажку брать не стала.

– Я найду деньги, – резко сказала она. – А стрела…

– Стрела – наша проблема, Оль, – перебил я её. Лаки, перехватив мой взгляд, грустно улыбнулась и снова кивнула.

– Оль… Спасибо… – попытался было подняться с дивана Олег, но Кир дернул его обратно и так на него посмотрел, что Балалай невольно стушевался.

– Сиди, блядь! – рявкнул он. – Наделал делов уже. Девчат, вы, наверное, идите, нам тут поболтать надо.

– Угу, – буркнула Ирка и покачала головой, посмотрев на Олега. – Сильно не болтайте с ним. Получил уже своё.

– Разберемся, –