«Long live Italia!» — отправил Костя смс-ку Луиджи и на подъёме хотел уже, было, звонить Эвелин, но телефон характерными позывными огласил пришедший с Апенинского полуострова ответ. Это была фотография самого Луиджи в национальной майке, со всколоченной шевелюрой, безумно округлившимися глазами и высунутым языком; завершал композицию торчащий в двадцати сантиметрах от этой экстатически-довольной морды (иначе не скажешь), пухловатый middle finger.

Улыбнувшись такому красноречивому посланию, Костя вызвал из памяти мобильника номер Эвелин и нажал на кнопку дозвона.

— Привет, Константин! — услышал он через несколько секунд её радостный голос. — Я уже думала, ты не позвонишь, хотела сама тебя разыскивать. Ну, как, ты что-нибудь решил?

Костино сердце учащённо забилось, правая рука с зажатой в ней трубкой оцепенела.

«Она первой назвала моё имя, то есть, она занесла его в память телефона, и она ждала моего звонка! О, Господи, неужели всё-таки есть какая-то надежда?».

— Привет, Эвелин, — начал он осторожно. — Я обещал позвонить тебе в течение двух дней.

— Ты не едешь? — тут же спросила она.

— А ты бы хотела меня там видеть? — ответил он вопросом на вопрос, вкладывая в интонацию голоса весь шарм, на какой только был способен.

— Но я ведь сама предложила тебе… — голос её чуть запнулся. — Константин, только не начинай опять играть со мной в игры!

«О, Боже, как всё-таки трудно быть независимым и благоразумным в этом состоянии! Ещё чуть-чуть, и я…».

— Я еду, Эвелин! — поспешно сказал он вслух. — Еду даже в том случае, если эта поездка будет грозить мне смертельной опасностью.

— Какой опасностью? О чём ты? — недоумённо спросила девушка. — Околдовывать тебя никто в Ремушане не станет, в прах тоже не обратят, не волнуйся.

— Ну, уж по этому поводу я как раз совершенно не волнуюсь… Слушай, а может, посидим как-нибудь вечерком, попьём пиво в Ватерхаусе, поболтаем? Или, если хочешь…

— Не могу, Константин, я завтра уезжаю в отпуск, буду дома только седьмого июля. Сначала планировала в ближайший понедельник отбыть, но слёт перенесли, и мне тоже пришлось изменить все даты. Прости, пожалуйста! Если что, звони мне на мобильник, днём он будет включён. А смс-ки или звуковые сообщения можешь оставлять, когда хочешь.

Секунд пять Костя пытался переварить эту новость.

— И далеко едешь? — выдавил он, наконец, из себя.

По правде сказать, ответ на этот вопрос его нисколько не интересовал. Хотелось спросить: «Одна? С подружкой? Или?..». А, впрочем, какая разница?

— В Непал, — оборвала поток его воспалённого сознания Эвелин.

— Куда?! — чуть не поперхнулся Костя, неожиданно испытав лёгкое облегчение.

— Хочу посетить один ашрам. Мне про него много рассказывали. В 1990 году в Индии умер просветлённый мастер, и через какое-то время его лучшие ученики решили продолжить дело наставника. Один из таких учеников открыл ашрам в Непале — туда сейчас тысячи людей со всего мира приезжают.

— С ума сойти! — настроение у Кости резко пошло на взлёт. — Оказывается, я о тебе совсем ничего не знаю. И часто ты бываешь в таких местах?

Эвелин засмеялась:

— Да нет, это моя первая духовная вылазка, если не считать шаманских слётов, на которых я до сих пор была только зрителем. Давно уже собиралась начать, и друзья все уши прожужжали, но кроме чтения книг и разговоров о высоком у меня пока ещё никакого серьёзного опыта в этом деле не было. А тут, видишь, всё как-то разом и в одну кучу. Даже с волшебником познакомилась…

— То ли ещё будет! — подбодрил её Костя, наслаждаясь волной нежного тепла у себя в груди. — От души желаю с пользой провести время в Непале! Буду с нетерпением ждать твоего возвращения.

— До встречи, Константин! Пиши в любое время, звони днём — как я тебе сказала.

— Хорошо! До встречи!

Связь прервалась, и, едва нажав отбой, Костя тут же принялся выуживать номер Эдика из недр своего аппарата.

— Эдюньчик, мне нужна твоя профессиональная помощь, — выпалил он без предисловий. — Что за просветлённый мазурик отдал концы в Индии в 1990 году?

— Ты чё, кроссворд отгадываешь? — пробубнил в ответ недовольный голос.

— Перестань мямлить и отвечай как на духу!

— Я вообще-то ужинаю!..

— Скажи мне только два слова: кто такой, чем прославился (если прославился?), и ужинай себе дальше на здоровье.

— Ну, я так думаю… — начал Эдик, как всегда в таких случаях, важно и глубокомысленно, — что это был Раджниш, или, как его везде любят называть, Ошо. Я, кстати, тебе давал пару его книженций — ты должен помнить.

— Это те две брошюрки — про интуицию и свободу?

— Ага.

— Понял. Чего-нибудь ещё «из досье этого добропорядочного господина» можешь поведать?

— Ну дак, йопти! — тут же воодушевился Эдик. — Кстати, «йопти» — это не ругательство. Это русский снежный человек (хохма с рунета). Что же касается Ошо, то он автор около 650 книг, которые прочитали более ста миллионов человек. Сам себя он окрестил однажды «началом нового религиозного сознания», много здравых вещей говорил, но больно уж любил первого в мире бунтаря из себя построить. Капиталисты его, впрочем, побаивались — и было за что; даже запретили въезд во все развитые страны. Он был самым известным гуру для богатых (один день в его ашраме стоил сотню гринов); и прославился как один из величайших секс-гуру всех времён и народов.

— Что?! — непроизвольно выкрикнул Костя. — Секс-гуру?!

— Ну, ты особенно-то не возбуждайся — секс-гуру давно мёртв (точно так же как рок’н’рол). И в ашраме его ничего для тебя интересного в наши дни уже не происходит. Опоздал ты, брат! Теперь жди нового пришествия, «Карлсон обещал вернуться».

— Но ведь у него есть «любимые ученики»?!

— Слушай, Коська! Если тебе совсем невтерпёж, возьми кого-нибудь из старых подружек и сходите лучше в swingers club. Гораздо дешевле выйдет.

— Ладно, спасибо за совет. Я подумаю… Приятного аппетита. И до связи.

Пренебрегать дружеским напутствием, полученным от Кости и Оксаны во время своего первого визита к ним, Вячеслав, разумеется, не собирался. Очень скоро частота его посещений вышла на компромиссный уровень — около одного раза в неделю, а «случайные» встречи на нейтральной территории, как то общага, улица, университет, происходили ежедневно.

Уединения с Оксаной он подчёркнуто не искал, но зато в обществе её супруга старался проводить как можно больше свободного времени. Супруг уже в те годы начал испытывать определённое неравнодушие к пиву, тогда ещё советского образца, и по данному вопросу Вячеслав оказался для него неплохим компаньоном.