что босс не умеет извиняться, ему это сложно. И он делает это через поступки. Через вот такую ненавязчивую заботу обо мне и дочери. И устоять перед ним мне всё сложнее и сложнее.

Моя крепость почти пала. Но в моменты, когда кажется, что я вот-вот сдамся, мне становится страшно. И я отступаю назад на десятки шагов.

Что если, когда я впущу его в нашу жизнь, и Рахимов получит то, что хотел, я стану ему неинтересна? Он выбросит нас с Одуванчиком на обочину своей жизни, и мы будем страдать…Причем обе. Ведь изначально интерес Булата завязан на сексуальном желании…

А ещё я раскусила его заговор с Варей.

Дочь все это время пытается нас столкнуть. Так сказать, устроить семейное свидание. То зовет нас обоих сходить с ней в аквапарк, то погулять всем вместе в парке, то посидеть в кафе…И все это с такой милой улыбкой и невинным взглядом, что и не подумаешь, что это такая коварная девочка!

Я терпела – терпела эти спектакли, но одним вечером не выдерживаю.

- Послушай, - прикрываю дверь кухни, чтобы Одуванчик, которая старательно собирает пазл, не услышала, наш разговор. – Ты можешь общаться с Варюшей столько, сколько душе твоей угодно. Ходить с ней в кафе, парк, игровые и прочее. Я не против. Тем более ваше общение идет ей только на пользу. Но прекрати её использовать, чтобы сблизиться со мной. Я уже сказала, что не хочу и мне это не нужно. Хватит меня соблазнять. Преследовать. Это уже слишком. Давай просто будем родителями одной маленькой девочки. Друзьями, если хочешь. Но не больше.

В глазах Булата вспыхивает протест. Упрямство. Губы недовольно поджимаются. Он буравит меня взглядом. Открывает рот, чтобы возразить…

Мой мобильный, лежащий на столе начинает звонить. Мы с Булатом синхронно опускаем головы.

Замираем и тупо пялимся на экран.

Босс первым приходит в себя. Мрачнеет. Медленно поворачивает голову. В его глазах – ярость и обещание мне допроса с пристрастием.

Откашливаюсь, моргаю, но имя звонящего никуда не исчезает.

Яков.

Глава 45

Лиза

- Общаешься с ним? – долетает до меня отрывистый рык.

С трудом поворачиваю голову в сторону босса. И меня буквально пронзает острое желание развернуться обратно – от Булата буквально волнами исходит ярость, сбивающая с ног. Я даже на инстинктах отступаю назад. И захожу за стул. Хоть какое-то подобие безопасности.

- Что?

- Общаешься с ним? Решила переступить через измену? – Огромной скалой нависает сверху Рахимов. Подавляет. Заставляет вжать плечи.

- Я….

Телефон замолкает и тут же звонит снова.

- Да млять!

Не успеваю и глазом моргнуть, как босс хватает мобильный и жмет на «Ответить».

- Слушай, я что, в прошлый раз недоходчиво объяснил? От- ва- ли от моих девчонок! Чтобы я тебя в радиусе километра не видел рядом с ними! Если и сейчас не поймешь, то я каждое слово тебе в башку буду вдалбливать!

И, не дожидаясь ответа от Якова, заканчивает звонок.

- Сбросил, прикинь, - пожимает плечами, возвращая телефон на стол. – Размазня. Если бы телефон моей женщины взял левый мужик, я бы уже через пять минут вышибал дверь.

- Ты сам нажал «завершить», - выдавливаю, чтобы не расхохотаться.

- Ты выдумываешь, - у Булата лицо кирпичом. Он нервно барабанит по столу пальцами, смотрит строго в стену, о чем-то напряженно думая. Его нервоз передается и мне, и хочется закусить ногти.

- Ты думаешь, что вам с Одуванчиком с этим Яковом будет лучше, чем со мной? Млять, Кудряш, он изменил тебе! Да, я тоже не подарок, но я хотя бы был честен с тобой! И готов исправляться!

От возмущения босс даже хлопает кулаком по столу, что я вздрагиваю. Прикусываю язык и не нахожу сил ответить. Но Рахимов моё молчание воспринимает по-своему.

- Вот что, Кудряш! - рычит Булат, наставляя на меня палец. - Я ведь отец же, да?

Непонимающее хлопаю глазами.

- Отец? – требовательно повторяет босс, снова нависая сверху и сверля меня тяжелым темным взглядом.

- Ну да...

- Отлично! Тогда, как отец, я могу контролировать, с кем ты можешь встречаться! Потому что я не хочу, чтобы этот урод был рядом с моей дочерью! И с тобой! Кто угодно, но не этот Яков, чтоб его... Ну, ты меня поняла, да? Я накладываю вето на этого ушлёпка!

Я впервые вижу Булата таким. Он в ярости, но ярость его бессильна. От этого бесится он ещё сильнее. Не дав объяснить, что я даже близко не собираюсь подпускать к себе и своей дочери этого мужчину.

Вновь перевожу взгляд на босса. Который сейчас напоминает дикого зверя в клетке. Глаза сверкают, ноздри раздуваются. И меня пробирает смех.

Сначала я хихикаю, прикрыв рот ладонью. Потом складываюсь пополам, упираюсь ладонями в колени и хохочу в голос.

- Что такое?

- Видел бы ты себя со стороны! – с трудом выдавливаю из себя. - Ты... Ты такой забавный!

Булат выдает что-то экспрессивное на татарском. Вероятно, нецензурное. Меряет шагами кухню от стены до стены, ероша волосы.

- Откуда ты свалилась на мою голову Аккерман?! – выкрикивает в потолок. Вопрос скорее риторический. - Меня ещё ни разу не называли забавным! Сексуальным, горячим, безумным, сумасшедшим, в конце концов! Но не забавным!

Склоняю голову к плечу, внимательно разглядываю босса - дикого зверя и неожиданно для самой себя выдаю:

- Ревнуешь?

И ответ прилетает незамедлительно.

- Да, млять!

В одну секунду Булат оказывается рядом. Придавливает своим горячим телом к стене. Расставляет руки по обе стороны от моей головы. Чуть ниже живота в меня упирается что-то твердое. Это точно не ключи от машины…

Булат набрасывается на мои губы. Без промедления проталкивается языком. Лижет, кусает, лишает кислорода. Подчиняет. Безмолвно заявляет, что я принадлежу ему. Ему одному.

А я…

Я как будто сошла с ума. Лишилась остатков разума. Обвиваю руками шею Булата, прижимаюсь всем телом. Поднимаюсь на носочки и врезаюсь в него телом. С наших губ одновременно срывается стон.

Это обоюдное помешательство…

Вспоминаю, насколько круто и потрясающе целоваться с Булатом. Нам обоим сносит башню. Каждый пытается подчинить и доставить удовольствие одновременно.

И такое бывало у меня лишь раз в жизни. И только с Булатом.

Но в какой-то момент в голове щелкает. Как будто повернули тумблер.

Замираю и перестаю отвечать.

Булат мгновенно чувствует перемену моего настроения. Отстраняется, но