– Ваша осведомлённость поражает, – поспешно ответил Посланник.

– Я как-то прочитал о ней в древних текстах и с тех пор всё прошу предоставить мне копию. – Чжао Юньлань небрежно пролистал страницы и выдавил из себя улыбку. – Думал, меня игнорируют из-за сложностей с поиском материалов – или же ваши чиновники против.

Между Приказом Усмирителя душ и владыками преисподней постоянно возникали разногласия. Чжао Юньлань достаточно долго проработал с представителями мира теней, чтобы усвоить: столь щедрые подарки не вручают без повода.

Посланник тьмы покорно кивал, делая вид, что не понимает намёков. Чжао Юньлань бросил на него многозначительный взгляд, и тут из книги выпал чистый лист бумаги.

– Ордер на арест?

Едва лист коснулся ладони, над ним заклубился чёрный туман и проявилось лицо. На Усмирителя душ воззрилось человекоподобное существо, сплошь покрытое огромными наростами, с большой лысой головой и горбом – то самое, которое обезглавил Палач на крыше дома Ли Цянь.

Вот что занимает умы обитателей преисподней.

– Кто это? – спросил Чжао Юньлань.

– Он похож на человека, но не человек – сумрачный зверь, рождённый в хаосе. Он говорит на нашем языке и известен жестоким нравом. Питается человечиной и душами, боится света и огня. Если встретите его – уничтожьте.

Затем Посланник тьмы подробно рассказал, как убить монстра, но о его происхождении упомянул вскользь. Любопытство одержало верх, и Чжао Юньлань всё же решил кое-что уточнить.

– Постойте, откуда взялся этот сумрачный зверь?

– Он рождён в хаосе, – вежливо повторил Посланник.

Ответ ничего не прояснил. Согласно китайской мифологии, хаос царил во вселенной вплоть до появления Паньгу, который отделил небо от земли. Про демонов, чьё происхождение было неизвестно, говорили, что они рождены в хаосе. Внимание Чжао Юньланя привлекла фраза «похож на человека», прозвучавшая в разговоре. Он немного поразмыслил и спросил:

– Почему я никогда о нём не слышал? Это как-то связано с Великой печатью, о которой говорил Палач?

– Пока добродетель растёт на чи, зло возрастает на чжан. Эти мерзкие существа постоянно появляются, – расплывчато ответил Посланник и поспешно поклонился. – Это всё, что я хотел вам сообщить. Разрешите удалиться.

Едва его голос стих, белый бумажный фонарь замерцал бледным светом, и гость растворился во тьме. Ветер улёгся, окно закрылось, шторы задёрнулись, и комната вновь наполнилась теплом. Если бы не чёрная книга в руке Чжао Юньланя и чаша с пеплом от благовоний, можно было бы принять всё случившееся за сон.

Палач, четыре великих артефакта, Печать, сумрачный зверь, туманные ответы Посланника тьмы… Чжао Юньлань лежал на кровати и смотрел в потолок. За время разговора одеяло стало холодным, и по коже опять побежали мурашки. Он ещё долго терзался мыслями, ворочался и не мог заснуть, поэтому, когда в семь утра раздался звонок в дверь, не сразу разлепил веки.

Полицейский с трудом встал с постели. В глазах то и дело темнело, мучительно ломило спину и суставы. Он медленно добрался до двери, мысленно проклиная незваного гостя, открыл её и обомлел, увидев на пороге Шэнь Вэя с пакетами продуктов в руках.

Несколько секунд он пытался осмыслить происходящее. Затем звериный оскал на его лице начал превращаться в радостную, почти торжественную улыбку, но застрял где-то посередине, придав Чжао Юньланю сходство с чудищем Нянь[47] в преддверии Праздника весны.

Глава IV

Профессор по-своему истолковал странное выражение лица Чжао Юньланя. Он приложил ладонь к его лбу и скомандовал:

– Скорее возвращайся в постель, у тебя жар.

С этими словами Шэнь Вэй втолкнул его в квартиру и схватил за запястье. В ледяной ладони Шэнь Вэя таилась невероятная сила, между большим и указательным пальцами чувствовалась маленькая мозоль – явно не от ручки или компьютерной мыши. Чжао Юньлань рефлекторно попытался высвободиться, но не смог. Так же, как тогда на крыше университетского корпуса.

Чжао Юньлань от испуга покрылся холодным потом, в голове у него тут же прояснилось, но Шэнь Вэй не позволил себе ничего лишнего. Он проверил пульс, затем принёс к кровати стакан горячей воды и лекарства и сказал:

– Выпей таблетки для желудка и отдохни немного, а я пока приготовлю завтрак. Жаропонижающее примешь после еды.

Полицейский опешил: как можно по пульсу назначить лечение? Что за гибрид традиционной восточной и западной медицины? Пробежавшись глазами по тексту на упаковке, Чжао Юньлань вспомнил, что похожие таблетки он уже принимал раньше. Понадеявшись, что не умрёт от них, он проглотил одну.

Шэнь Вэй разобрал пакеты, забив холодильник почти до отказа, затем помыл кастрюлю, налил в неё воды, забросил все ингредиенты и поставил на плиту. Когда вода вскипела, он убавил огонь и оставил стряпню томиться, а сам вымыл руки, высушил их у обогревателя и оглянулся.

Чжао Юньлань сидел с закрытыми глазами, прислонившись к изголовью кровати. Профессор затаил дыхание и заскользил нежным взглядом по его лицу, подмечая каждую мелочь: пересохшие губы, прилипшие к вискам волосы… Он опомнился, когда уже начала выкипать вода, и поспешил спасать суп, но вдруг услышал оклик:

– Шэнь Вэй, ты… – Профессор вздрогнул, едва не уронив крышку от кастрюли на плиту. Чжао Юньлань на секунду замялся. – Прости, я напугал тебя.

Шэнь Вэй принялся торопливо оправдываться:

– Ты болеешь, а позаботиться о тебе некому. Раз уж я стал невольным свидетелем случившегося, то просто обязан был тебя проведать. Тем более что прошлым вечером ты меня спас…

– Ты пришёл из чувства долга?

– Да, – немного подумав, ответил профессор.

Чжао Юньлань прокрутил эти несколько фраз в голове и многозначительно усмехнулся. В груди Шэнь Вэя всё сжалось. Он бездумно уставился на кастрюлю и только спустя время в полной тишине набрался смелости и поднял глаза на полицейского. Но тот уже мирно спал.

Беззвучно вздохнув, профессор подошёл к кровати и провёл ладонью по щеке Чжао Юньланя. Тот повернул голову вслед за движением руки и погрузился в глубокий сон. Во взгляде Шэнь Вэя читался почти благоговейный трепет. Он устроил Чжао Юньланя поудобнее и соединил свои ладони, стараясь сохранить остатки тепла от прикосновения.

Несколько секунд спустя он улыбнулся собственным мыслям, а потом, нагнувшись за брошенным пальто, заметил у кровати чашу с почти догоревшей палочкой благовоний. Профессор растёр в пальцах пепел, и тот побелел, словно отдал всю энергию. «Посланник тьмы?» – предположил Шэнь Вэй и, поправив очки, взглянул на задёрнутые шторы.

Чжао Юньлань не думал, что в таком состоянии сможет крепко уснуть, но очнулся, только когда лучи солнца уже вовсю пробивались сквозь полотно штор. Он весь взмок от пота,