под водой. По всему Mare Silentii можно увидеть кости морских змей, которые жили здесь раньше. Самая большая из найденных нами - почти три километра из конца в конец. Вот вам и преимущества низкой гравитации! Говорят, они были фильтраторами, как терранские киты, питались мелкой рыбешкой и псевдопланктоном". Он продолжал говорить, объясняя, как некоторые из этих планктонов пережили гибель морей планеты, как они остались и перерабатывали углекислый газ, чтобы производить кислород, который позволяет нам ходить без масок. Они становились все сильнее по мере того, как человек трудился над освобождением углерода, заключенного в коре планеты, и ходили разговоры о том, что вода может быть доставлена с комет, как это было сделано на моем родном мире, Делосе, великими мировыми строителями древности. При условии, что участок Вайарту может быть защищен от пресных вод и повышения уровня моря.

Но великие морские змеи, киты Сабраты, не вернутся. Настоящие киты будут плавать на их месте, и со временем поколения могут прийти к выводу, что именно земные киты получили свое название, а не вымершие местные виды. В глубине души я думал, что Империя отвергнет все планы по дальнейшему развитию Сабраты. Наири оставался необитаемым, если не считать остатков АПСИДЫ и Стражей Капеллы, которые несли свою вахту. Сабрата, казалось, была обречена присоединиться к нему, став второй - если это была вторая - в списке мертвых миров, запрещенных для посещения людьми.

"Город уходит далеко вглубь плато", - продолжил Валерьев, останавливаясь в тени украшенного колоннами входа в зал слева от нас. "Мы все еще раскапываем самые глубокие помещения. Это был настоящий ад - пытаться очистить внутренние камеры. С тех пор как я здесь, мы потеряли две бригады рабочих из-за обвалов". Его тон стал меланхоличным.

К тому времени мы достигли ровного пространства перед стенами плато и остановились, чтобы взглянуть на фасад. Над нами, примерно в тысяче футов, возвышались городские ворота. За миллион лет песок и вода почти полностью стерли великие фризы, хотя то тут, то там виднелся изогнутый профиль руки, когтя, многоногих панцирей исчезнувших Энар. По обе стороны тянулись могучие квадратные колонны, некоторые из них были треснуты, другие сломаны. Яркие строительные леса поддерживали мощную перемычку, проходящую через резные капители, и окружали некоторые из внутренних рядов колонн, оснащенных снаряжением, где рабочие трудились, счищая пыль веков и обнажая камень под ней.

"Должно быть, в свое время это было невероятно!" сказала Кассандра, и мне показалось, что в ее приглушенном голосе я различаю призрак ее матери.

"Все это было раскрашено!" Валерьев махнул рукой в сторону колонн. "Яркие цвета! Много желтого и голубого. В глубине некоторые фрески сохранились чуть лучше, но здесь ветер стер все до пласкрита".

"Пласкрит?" спросил я. Я пытался представить себе свежевыкрашенный Актеруму, сверкающий, нечеловеческий Вавилон.

"Вот что все это такое, лорд!" Валерьев постучал носком высокого сапога по брусчатке под ногами. "Полимербетон. Вайарту не очень много занимались карьерами, но им нравился их камень". Увидев, что Кассандра присела, он сказал: "Nien, юная мисс! Не трогайте! Зеленый цвет - это арсенит меди. Он ядовит".

"Мышьяк?" Я с новым ужасом оглядел город Вайарту, вспомнив легенды о королевах Земли, умирающих в зеленых платьях, о детях, истощенных до костей в комнатах, ярких и украшенных цветами. Мне не требовалось особых причин, чтобы объяснить свою болезнь во время моего короткого пребывания в Актеруму, но я проспал по крайней мере две ночи на зеленых камнях с открытыми ранами.

"Очевидно, этот материал не был ядовит для Вайарту".

"Нам грозит опасность?" спросил я. Несомненно, часть пыли, вздымавшейся вокруг нас, была аэрозольным порошком старых камней.

"Немного. Внутри хуже, когда люди работают, но климат позволяет контролировать токсины. При длительном воздействии лучше надеть скафандр, но... взглянуть..." Он пожал плечами: "Без проблем".

Я засунул руки в карманы и огляделся с новым отвращением.

"Я думаю, вам захочется это увидеть!" - сказал Валерьев, дюрантиец ухмыльнулся от уха до уха. "Это было одно из первых, что мы здесь обнаружили! Идемте, идемте!"

Итак, мы прошли внутрь, под квадратными колоннами и решетчатыми балками сводов наверху, их секции напоминали соты из ядовитого камня. Камера внутри представляла собой геометрический ужас. Вестибюль был огромным и кубовидным, сотни футов высотой. Двери и проходы в стенах зияли на разной высоте. Я предположил, что когда-то ксенобиты, которые построили это, должно быть, плавали, чтобы добраться до различных отверстий, но люди Валерьева установили лестницы к бесчисленным проходам. Светящиеся сферы висели в воздухе, некоторые неподвижно, другие двигались по запрограммированным траекториям, патрулируя залы. Казалось, что участки стен и потолка сами по себе являются путями, и я мог представить, как громадные энары цепляются за них, словно пауки.

Но впереди была стена, на которую нас привел посмотреть Валерьев.

Цвета фрески на нем потрескались и выцвели, обнажив под ними мышьяково-зеленый цвет, но рельефную резьбу все еще можно было разглядеть, за исключением правого нижнего угла, где они треснули и упали. Мы стояли на месте, которое для потерянного Вайарту было городской площадью. Нетрудно было представить себе толпящихся существ, снующих вокруг и перепрыгивающих друг через друга, как это делают крабы, которые заполняли это водное пространство, с благоговением взирая на изображение, входя в подземное сердце своего нечеловеческого города.

Изображение было выше, чем в ширину, красовалось на каменной прямоугольной плите, которая возвышалась над самой площадью и была шире в верхней части, чем в основании, которое покоилось над капителем массивной колонны, разделявшей две разветвленные половины центрального прохода, ведущего вглубь руин. Рядом с основанием нечеловеческий художник изобразил в реалистичной миниатюре очертания мириадов инопланетных форм. Я увидел искривленные руки и плавники, щупальца, крылья, рога, псевдоподии и кисти рук, странно пустые лица, как будто художник не задумывался о боли, которую он должен был изобразить. Энары возвышались над ними, торжествуя, со странным оружием в когтистых, удивительно человеческих руках. Низшие чины стояли на своих жертвах, а высшие повернулись, подняв вверх руки с мечами, чтобы поприветствовать или почтить существо, стоявшее над всеми.

Это напомнило мне изображение из храма Актеруму, но здесь не было многорукого змея. Стиль был иным - фриз в Актеруму был без пигмента, только тошнотворно зеленый, - но схожим. Над нарисованными легионами Вайарту возвышалась кипящая масса усиков, руки извивались и закручивались в спирали, раздваиваясь, чтобы коснуться поднятых мечей. Над ними, но на странном расстоянии друг от друга, было несколько концентрических каменных колец. Усики, казалось, вытекали из него, как руки каракатицы вытекают из ее головы. На каждом кольце с