1‐й Кавказской кавалерийской дивизии красных с 9 орудиями уничтожили 3‐й гренадерский батальон Алексеевского полка – в живых осталось 20 человек из 225. 80 пленных, в том числе раненые, были расстреляны. 18 августа 1‐я Кавказская дивизия была окружена дивизией Бабиева и почти полностью уничтожена у станиц Ольгинская и Бриньковская, а ее начдив Михаил Мейер, бывший капитан, был пленен и расстрелян. На Тимашевскую наступала дивизия Казановича. Левый фланг обеспечивала дивизия Бабиева. Дивизия Шифнер-Маркевича наступала на юг. Подобное распределение по трем направлениям немногочисленных сил десанта не сулило ничего хорошего, тем более что на главном, екатеринодарском направлении наступали главным образом пехотные части. Поднять же казаков можно было только после захвата Екатеринодара и восстановления там Кубанской рады. Между тем красные подкрепления едва не захватили штаб десанта в Приморско-Ахтарской. Для парирования этой угрозы пришлось возвращать Бабиева, который только 18 августа взял станицы Брюховецкую. Казанович тогда же взял Тимашевскую, а Шифнер-Маркевич – Гривенскую, Новониколаевскую и ряд других станиц. К десанту присоединилось 2 тыс. повстанцев. До Екатеринодара осталось 40 км.

Командующий Кавказским фронтом красных бывший полковник Владимир Гиттис направил в 9‐ю армию из фронтового резерва 9‐ю стрелковую и 2‐я Донскую стрелковые дивизии и начал переброску 33‐й кавалерийской бригады и 7‐й кавалерийской дивизии из 10‐й и 11‐й армий. Из резерва главного командования была направлена Московская бригада кремлевских курсантов. Продвижение десанта было остановлено 18 августа, а 21 августа группировка красных (16 тыс. штыков, 2,5 тыс. сабель, 64 орудия) ударила в тыл десанта на Роговскую, но была отброшена Бабиевым. Красные установили минное заграждение у Ахтарского лимана, на которых подорвались эсминец «Живой» и канонерская лодка «Алтаец». 22 августа красные атаковали Шифнер-Маркевича и Казановича и вынудили их к отступлению. Улагай в ночь на 23 августа запросил у Врангеля эвакуацию десанта. Врангель вспоминал: «Утром 11‐го августа я проехал в станицу Таманскую, где присутствовал на молебне и говорил со станичным сбором. Станица была почти пуста. Немногие оставшиеся казаки были совершенно запуганы, не веря в наш успех и ожидая ежечасно возвращения красных. Наши части были уже верстах в десяти к востоку от станицы. Противник отходил, не оказывая сопротивления». Тут Бабиев сообщил об успехе в районе станиц Брыньковской и Ольгинской, где было взято до 1 тыс. пленных. Но к 30 августа советские войска заняли станицу Степная и разрезали десант надвое. 25 августа был высажен отряд Харламова на Тамани, но он был вскоре разгромлен 22‐й стрелковой дивизией бывшего поручика Бориса Майстраха, взявшей 950 пленных. 2 сентября его остатки эвакуировались. 24 августа был эвакуирован десант Черепова, потерявший до половины личного состава. 22 августа красные взяли Брюховецкую и Тимашевскую, а 24 августа – Приморско-Ахтарскую. В конце августа началась эвакуация северной группы Бабиева и тылов, гражданских и безоружных добровольцев из группы Улагая. К 7 сентября из Ачуева завершился вывоз основных сил. После эвакуации десант вырос численно – к нему присоединились 10 тыс. кубанцев, что позволило с лихвой компенсировать потери. Вывезли и 6 тыс. лошадей. Общая численность десанта с тылами составляла 14 тыс. человек, а вернулись 17 тыс. человек, а число лошадей увеличилось с 4 до 7 тыс.

Кубанский десант. 1920 г.

За провал десанта Врангель возлагал вину на Улагая и его штаб. Улагай, действительно, не слишком энергично наступал на Екатеринодар, но это могло быть вызвано тем, что он сразу понял, что восстания казаков не будет, и опасался попасть в ловушку у Екатеринодара. Неудаче десанта способствовало распыление сил десанта и его немногочисленность. Возможно, высадка на Кубани имела бы больше шансов на успех, если бы она была осуществлена главными силами Русской армии еще в начале июня вместо бесполезного похода в Северную Таврию. Тогда еще не все казачьи части были отправлены на польский фронт и не все неблагонадежные были высланы в русские губернии, да и советских войск в июне на Кубани было гораздо меньше, чем в августе.

Наступление Красной армии в Северной Таврии

28 октября – 3 ноября 1920 года

После того как завершились боевые действия на польском фронте, советское руководство бросило все силы на разгром Врангеля. Советский Южный фронт к 28 октября 1920 года, в день начала наступления, насчитывал 186 тысяч штыков и сабель, около 1 тыс. орудий, 45 самолетов. Из них непосредственно на фронте насчитывалось около 100 тыс. штыков и сабель, 500 орудий, 2600 пулеметов, 17 бронепоездов, 57 броневиков, 29 самолетов. Русская армия имела на фронте 37 тыс. штыков и сабель, 213 орудий, около 1700 пулеметов, 6 бронепоездов, 20 броневиков, 25 танков, 42 самолета.

Врангелевская разведка оценивала силы красных в Северной Таврии к 3/16 октября в 51 тыс. штыков и 26 500 сабель. При этом силы 1‐й Конной армии, например, оценивались всего в 6 тыс. сабель. Правда, в разведсводке оговаривалось, что группировка красных в Северной Таврии может быть усилена на шесть-семь стрелковых и две кавалерийские дивизии. На самом деле 1‐я Конная армия по прибытии на врангелевский фронт насчитывала по состоянию на 2 октября 1577 человек комсостава, 13967 сабель, 2621 штыков, лошадей боевого состава – 18 087, лошадей строевых – 16 396, орудий – 58, пулеметов – 259. Кроме того, в состав армии входили три бронепоезда, одна бронелетучка, три автобронеотряда и три авиационных отряда – 20 самолетов. Врангелевская разведка приуменьшала силы противника минимум в два раза. Это была одна из причин, почему Врангель принял роковое решение дать сражение в Северной Таврии. Он явно переоценивал степень падения боеспособности советских войск после разгрома под Варшавой. Фактически против Врангеля было брошено примерно две трети от численности тех войск, что в середине августа наступало на Варшаву и Львов. При этом у Русской армии было на порядок меньше сил для отражения советского наступления, чем у польской армии Пилсудского.

Карта военных действий в Северной Таврии. 1920 г.

Шансов удержать Северную Таврию у белых не было, а большие потери Русской армии при обороне Северной Таврии – неизбежны, причем был риск, что врангелевцев отрежут от перешейков и уничтожат. 29 октября ударом от Каховки и Никополя красные взяли Перекоп, но не смогли с ходу овладеть укреплениями Турецкого вала, отбитыми контратакой корпуса Витковского и юнкеров военных училищ. 1‐я Конная армия дошла до Чонгара, а походная Крымская группа Махно (5 тыс. сабель и штыков, 30 орудий, 450 пулеметов) захватила Мелитополь. Кутепову успели передать приказ по радио, после чего связь со ставкой Врангеля в Джанкое была прервана. 30 октября Врангель бросил на