– И ты думаешь, Алексей, он не купится на её милльоны?

– Навряд-ли. Насколько я понял этого Николая, для него деньги не самое главное в жизни.

– А что для него главное?

– Для него важнее другие категории…

– И какие же?

– Долг, присяга, офицерская честь. Он так воспитан. Его таким воспитал отец.

– Ну, что ж, посмотрим…

А в это время в купе, где разместились Надя и Соколовский, проводник тоже проверил их билеты, и Николай попросил два чая. Надя забралась с ногами на своё место и смотрела в окно. Там проплывала раздольная Барабинская степь с редкими поселениями, перемежавшимися берёзовыми колками. Соколовский искоса тоже поглядывал в окно, но в основном был занят газетами и сейчас просматривал международный раздел в «Омских ведомостях».

– Что пишут? – спросила Надя.

– Плохи дела у болгар, как я и предполагал, – ответил Николай и в сердцах отбросил газету.

Тут стоит сделать отступление и прояснить ситуацию, которая сложилась к середине 1913 года на Балканах. Германия и Австро-Венгрия, втянувшиеся в конце XIX века во всеевропейскую гонку вооружений и в блоковое противостояние, уже пришли к пониманию того, что приближается развязка и они находятся на пороге большой вооружённой заварушки. Ощущение, что она вот-вот начнётся уже витало в воздухе. Они заключили между собой союз и начали готовиться к ней. Главными своими противниками они считали Великобританию, Францию и Россию. Причём Россия была опасна своими размерами и неисчерпаемым человеческим потенциалом (к 1913 году население Германии и Австро-Венгрии вместе взятых составляло примерно 120 миллионов человек, а население одной только Российской империи было в полтора раза больше), то есть по мобилизационным ресурсам Россия превосходила все центральные державы, и довольно-таки значительно. Да тут ещё неизмеримо усилилось её влияния на Балканах, когда православные Греция, Болгария, Сербия и Черногория заключили Балканский союз и надавали тумаков ослабевшей Османской империи, и после этого та едва-едва не загнулась. Она лишилась большей части своих европейских владений и чудом сохранила за собой Константинополь.

Россия при этом стала как бы патроном этого союза, и её влияние на Балканах резко усилилось. И вот, по результатам Первой Балканской войны, завязалась интрига.

Напрямую бросить вызов Балканскому союзу немцы и австрийцы тогда не могли, так как это тут же переросло бы во всеевропейскую войну, а центральные державы к ней ещё не были до конца подготовлены, и тогда они стали применять изощрённые методы и начали задействовать дипломатов.

Австро-Венгрии и Германии необходимо было во что бы то ни стало развалить Балканский союз, и та же Австро-Венгрия предприняла активные действия в этом направлении. Австрийцы ещё в конце 1912 года в Белграде начали склонять сербского короля Петра I Карагеоргиевича развязать войну с Болгарией и Грецией, аргументируя это тем, что Первая Балканская война не дала сербам выхода к морю.

Сербы попытались урегулировать эту проблему дипломатическими методами, но у них из этого ничего не получилось. Точно так же действовали австрийские дипломаты и в столице Болгарии. Они сталкивали лбами вчерашних союзников.

Вскоре дело дошло до того, что Сербия и Греция заключили между собой тайный антиболгарский пакт и начали подготовку к войне. Чтобы спасти от развала Балканский союз, Россия призывала все стороны к переговорам и готова была выступить посредником на них. На 28 июня 1913 года были назначены переговоры в Санкт-Петербурге по определению спорных территорий, но у болгар не выдержали нервы, и уже в три часа утра следующего дня пять их дивизий из 4-й армии развернули боевые действия против Сербии на македонском участке границы, и две дивизии из 2-й армии выступили против греков в направлении на Салоники.

Так началась Вторая Балканская война. Но кто бы в ней не выиграл, в любом случае проигравшей стороной оказывалась прежде всего Россия, потому что рушилась вся та конструкция, которая ею создавалась на Балканах на протяжении последних нескольких десятилетий.

***

Используя фактор внезапности, болгары наступали три дня подряд, на некоторых направлениях они продвинулись значительно и достигли внушительных успехов, но уже к началу июля инициатива перешла к их противникам. А 2 июля на подступах к Велесу в плен к сербам в полном составе попала 7-я болгарская дивизия.

Об этом сейчас и прочитал в газете Соколовский. И после этого он сильно расстроился.

– Плохи дела у болгар будут, особенно если к их избиению подключатся румыны и турки, – заметил Николай. – Против всей этой компании заклятых «друзей» болгарам не устоять. А то, что это произойдёт, я почти что уверен. И что теперь? Теперь России придётся выбирать, чью сторону ей занять…

– Ну и как ты думаешь, на чью мы встанем? – спросила Надя.

– Я так думаю, что Россия вынужденно встанет на сторону Сербии и Черногории и, соответственно, поддержит греков, ведь они тоже православные.

– Получается так, что Костик зря погиб, сражаясь добровольцем за болгар? И мы впервые пусть и косвенно, но перейдём на сторону оттоманов в их борьбе с нашими братушками?

– Германцы и австрийцы добились своего и разрушили Балканский союз.

Чувства Нади Гриднёвой можно было понять. Её муж пошёл добровольцем сражаться за болгар и погиб в одном из сражений на подступах к Константинополю, а теперь… теперь вот получается, болгары превратятся в союзников Австро-Венгрии и Германии и, соответственно, окажутся во враждебной России коалиции. За что тогда погибло столько русских добровольцев?

И за что пожертвовал своей жизнью Костя?

***

Надя, утомившись, прилегла и тут же заснула. Николай укрыл её одеялом и вышел в тамбур. Там стоял мужчина с немного измождённым лицом и потухшим взглядом. На нём был потёртый костюм и старенькие штиблеты. Курил он дешёвые папиросы. По виду своему он относился к чиновникам младшего чина.

– Компанию составлю? – спросил его Николай.

Мужчина кивнул головой и дал Соколовскому прикурить.

– Далеко едите? – спросил попутчика Соколовский.

– До Кургана. Получил новое назначение. Я работаю в землеустроительном ведомстве. Артемий Федулович Арбузов. А вас, простите, как величать?

– Соколовский Николай Георгиевич. Состою на воинской службе. Получил отпуск и направляюсь в Самару. Еду к родителям.

– Богоугодное дело попроведовать родителей. Их нельзя забывать! Похвально. А откуда вы едете?

– Из Семипалатинска.

– О-о! Так мир тесен! – обрадовался попутчик Николая. – Я ведь родом из Семипалатинска и проживал там до тридцати лет. Я учился в этом городе, а после работал. Затон ведь знаете?

– Конечно!

– В том районе я и проживал. Там у родителей маленький домик. На Второй лодочной. А когда женился, пришлось от родителей съезжать. В родительском домике места всем не хватало, всё-таки