Я выползла из спальни в ветхих шортах, старой серой футболке и шлепанцах и, не обращая внимания на ее оценивающий взгляд, рухнула на другой диван. Таким взглядом обычно одаривают нищенку, посмевшую осквернить священные порталы «Харви-Никс». Мой стиль клиента Армии спасения пришелся ей явно не по душе.

Вчерашняя жертва любви, брошенный щенок, маленькая сиротка исчезли без следа. Сегодня Аманда скорее напоминала строгую директрису.

— Прекрасно. У меня появились кое-какие идеи насчет того, чем вам предстоит заняться. Думаю, для начала неплохо составить расписание мероприятий.

— Расписание?

Школьные годы и неточные расписания автобусов привили мне стойкое отвращение к расписаниям любого рода.

— Да, думаю, нам лучше всего придерживаться определенной программы.

Программа. Еще хуже.

— А я думала, что от меня требуется просто следить за ним, — перебила я.

— Да, конечно, но это нельзя понимать так буквально.

— Почему? — Я страстно мечтала о горячем кофе и большой тарелке кукурузных хлопьев, мой желудок клокотал, как Везувий.

Ответить на этот вопрос прямо она не смогла, ограничившись сомнительным объяснением «он очень занятой человек».

— И я думаю, мы установим дни, в которые вы будете предоставлять мне отчеты, — быстро добавила она — моя очевидная неприязнь заставила ее постоянно дерзить и обороняться.

Я, кажется, назвала ее директрисой? Забудьте это и замените на инспектора по делам несовершеннолетних преступников.

Только-только мне удалось избавиться от сомнений по поводу необходимости ввязываться во все это, и вот они всплыли вновь, как утопленник, — почернев и увеличившись в размерах.

Теперь мне все стало ясно. Я буду сидеть в ужасном Арнольде двадцать четыре часа в сутки, покроюсь с ног до головы морщинами и целлюлитом, а апогеем всего этого станут бесконечные доклады по телефону.

Так как я уже успела понять, что Аманду можно назвать (если не забывать о вежливости) сильной личностью, стало очевидно, что либо я покончу со всем этим одним махом, либо у меня будут серьезные проблемы.

Сложность в том, что иногда мне не так просто говорить «нет». Конечно, не приставалам мужикам. В посылании их куда подальше я настоящий виртуоз. А вот тем, кто просит и умоляет… Видимо, это отголоски моего детства, когда я верила, что мой долг — приносить другим радость, угождать и ублажать их, и тогда я добьюсь любви и симпатии. Что за безумная идея? Несмотря на то что сама я не в восторге от Аманды, мне все равно хочется ей нравиться. Я нуждаюсь во вселенской, всеобщей любви! Это часто влечет за собой серьезные проблемы. Особенно когда нужно делать то, что делать совсем не хочется. Самое смешное, что иногда тебя больше уважают за умение настоять на своем. Будет ли Аманда больше уважать меня, если я ей откажу? Не думаю.

Что вообще она уважает? Деньги, положение, власть. Но ничего этого у меня нет, если не считать некоторой власти. И сейчас по собственной вине я лишусь и ее.

— Дело в том… — Я постаралась сказать это непреклонно. — …что я хочу это делать совсем не так. Дайте мне на его проверку две недели, и в конце я представлю вам отчет.

— Но…

— В более коротком сроке нет смысла. Если он так занят, как вы говорите, он может всю неделю работать, а сделать перерыв и пойти на свидание решит именно тогда, когда я перестану за ним следить.

Мне самой всегда было невыносимо чего-то ждать, поэтому ее убитый вид заставил меня слегка смягчиться.

— Я буду звонить вам время от времени и сообщать, как идут дела. Будем держать связь, — предложила я.

Тем не менее я начисто отмела ее идею как-то устроить прослушивание его телефона или разместить у него дома миниатюрную камеру, мой запрет, к счастью, поддержала негодующая Ники, согласившаяся со мной, что так мы перейдем очень тонкую грань между расследованием и незаконным проникновением.

Отклонив большинство идей Аманды, я все-таки оказалась загнанный в угол, которого так избегала. Она еще не являла собой ключевую сцену из «Изгоняющего дьявола», но у меня сложилось впечатление, что, если я еще раз скажу «нет», пар, шедший у нее из ушей, превратится в огненные шары, и полетят они прямо в меня. Таким образом, моей первой миссией, нравится мне это или нет, было проникнуть в дом Эдди Феррара в поисках доказательств существования другой женщины. Можно сказать, мне не оставили выбора, делать это или нет.

Она выдала мне ключ от его дома, который как-то умудрилась раздобыть, и блокнот со следующими сведениями:

— Марка его машины, модель и номер (модный «порше»).

— Название и адрес его клуба в Сохо и нового заведения в Доклендсе («Лейзи Дейзи»).

— Дату его рождения, второе имя (кстати, Александр) и… размер обуви (шучу, но я бы не удивилась).

— Имена и адрес его родителей.

— Его банковские реквизиты, в том числе номер счета.

— Телефоны — домашний, рабочий и мобильный.

Не знаю, зачем Аманде понадобились мои услуги, с таким подробным знанием жизни Эдди Феррара она вполне могла участвовать в телевикторине «Быстрый и находчивый». Наверняка в ее силах обнаружить такой незначительный факт, как «встречается ли он с кем-нибудь».

Эдди Феррар жил в викторианской вилле в Хэмпстеде.

Впервые с тех пор, как я вернулась из Австралии, перестал лить дождь. К тому времени, как мы с Арнольдом протолкнулись, скорее силой воли, чем мощью мотора, сквозь обеденный трафик, сквозь густые серые облака даже умудрилось пробиться солнце.

Я припарковалась на соседней улице и, постаравшись принять невозмутимый вид, прошла к его дому и вошла внутрь.

Интересно, будет ли это расцениваться как взлом и проникновение, учитывая, что у меня есть ключ?

Если и нет, то должно, потому что я чувствую, что именно это и совершаю. Звук захлопнувшейся двери заставил меня подпрыгнуть, щелчок замка эхом отозвался в холле.

Разноцветные лучи падали сквозь стекло входной двери, освещая полированный паркет, перила с великолепной резьбой и совершенно омерзительные красные обои из флока. Вот это смесь: элегантная красота подлинного викторианского холла и тут же дурновкусие семидесятых высшей пробы!

Кто, интересно, живет в таком доме?

У меня есть теория, по которой, если вы хотите составить мнение о ком-то, нужно плюнуть на декор и заглянуть в холодильник.

Я устремилась через холл к двери, которая, как мне подумалось, вела в кухню. Я ошиблась. Это был чулан. Чулан, набитый полиэтиленовыми мешками с ручками посередине, в которых хранились самые разнообразные полироли, порошки и тряпки. белее моего белья. Местной гордостью был пылесос, настоящее произведение искусства, обтекаемый, блестящий, насадок больше, чем к самому дорогому вибратору из каталога «Энн Саммерс». «Феррари» среди пылесосов. Думаю, на оживленном перекрестке на нем остановилось бы больше завистливых взглядов, чем на моей машине, хотя сравнивать трудно, потому что ржавый старый «остин-аллегро» вообще не магнит для завистливых взглядов.