Логика подсказывала ей. что если у Эдди кто-то есть, то он обязательно пригласит «ее» на это мероприятие. Поэтому мне опять доверили ответственное задание: слушать, фотографировать и при необходимости «уничтожить нарушителя».

Второй раз за последнее время меня запихнули в платье-невидимку Люси, которое она щедро пожертвовала в мой скудный гардероб. Мне также предоставлялся выбор — надеть пресловутое впивающееся в плоть белье или позволить ветру свободно обдувать мою голую задницу. Я предпочла второе. Уж лучше простудить старые бедные придатки, чем еще хоть раз надеть эти невозможные трусы.

Джеми отрядили мне в качестве эскорта, но у двери галереи напротив, где мы договорились встретиться, им и не пахло, хотя я прождала его целых полчаса.

Чертов Джеми! Опять придется тащиться одной. Хорошо еще, что я не из стеснительных.

С другой стороны, будь я скромной, стеснительной девушкой, сидеть бы мне в спокойном офисе и уничтожать секретные документы, тем самым зарабатывая себе на жизнь, а не мотаться по Лондону за чьим-то парнем.

Приняв независимый вид, я перешла улицу и направилась к «Бетти», у дверей которой возвышались охранники невиданных доселе размеров.

Очередь у входа была длиннее, чем к единственному туалету на шумной домашней вечеринке, но я не собиралась больше ни секунды торчать на ветру в своем шелковом лоскутке. Я решительно пробилась прямо к двери, размахивая приглашением, и, к своему удивлению и облегчению, была без проволочек запущена внутрь громилами, отметившими мое платье почти добродушными улыбками.

Внутри бесновалась толпа. Несмотря на то что пускали только по пригласительным билетам, клуб был забит до отказа беспокойной публикой, постоянно перемещающейся в пульсирующем грохочущем ритме.

«Бетти», по сути, представляла из себя одно огромное, темное помещение с высокими потолками, заполненное толпой, качающейся, словно морской прибой, в такт музыке. Ритмичные вспышки стробоскопов освещали потные тела. Как, интересно, я смогу отыскать здесь Эдди Феррара, человека, которого я видела только на фотографии и через запотевшее оконное стекло? Я могу ходить кругами до скончания века без какой-либо надежды на успех.

Ники бы понравилось. Если бы у нее не было назначено очередное свидание, я вытащила бы ее сюда вместо моего непутевого братца. Мужчин вокруг было столько, что она заполнила бы свой календарь свиданий на двенадцать месяцев вперед.

И все они, по-видимому, были одиноки и доведены до отчаяния.

Едва закончив первый круг в тщетных поисках Эдди, я уже получила восемь различных предложений, меня пять раз угощали выпивкой, а группа наиболее настойчивых почитателей неотвязно следовала за мной, как выводок утят за мамой-уткой. Довольно забавно, когда за тобой кругами ходят выстроившиеся в цепочку люди, через равные промежутки времени выкрикивая: «Могу я купить тебе выпить?». Похоже на шоу Бенни Хилла.

Это блестящее розовое безобразие опять сделало свое черное дело. Удивительно, какое действие оказывает на пьяных мужчин в темной комнате узкое платье и загорелое тело.

Я подошла к диджейскому пульту, уже не в первый раз, и остановилась передохнуть.

Диджей в огромных черных наушниках, размахивая дредами, метался за пультом, занимаясь своим диджейским делом и при этом выплясывая энергичнее, чем кто-либо в толпе. Вряд ли он мог ответить мне, где найти Эдди.

Я хотела было предъявить фото объекта моим новым поклонникам, но побоялась, что это будет слишком нарочито.

Диджей решил дать присутствующим передышку и переключился с хардкора на что-то более спокойное.

Крики «не хочешь ли выпить» сменились завываниями «не хочешь ли потанцевать». Мне оставалось либо забиться в угол, зеленея как лимон и клацая стаканами, которые мне наперебой совали обожатели, либо взять себя в руки и отправиться на танцпол. Раствориться в танце. Присоединиться к тем, кто во имя счастья не стесняется выглядеть придурком.

Говорят, для того, чтобы найти что-то, нужно перестать это искать, так что я решила немного развлечься. Учитывая, что звучала какая-то обработка «Би-Джиз», я решила отдать должное диско семидесятых, не хватало только черной рубашки и белого костюма. Джон Траволта сдох бы от зависти.

Я даже начала выкрикивать «У-у-у!», всякий раз проводя растопыренными пальцами у лица, как вдруг почувствовала, что кто-то на меня смотрит.

То есть я знала, что кое-кто на меня смотрит — и, наверное, веселится от души, — но мне показалось, что я увидела знакомое лицо.

Я увидела его не сразу, зато, увидев, сразу покраснела, наверное, впервые в жизни. Эдди Феррар собственной персоной. Сидит всего в двенадцати футах от меня. Прекрасно. Только я решила немного посходить с ума, как меня засек единственный человек, которому я не хотела попадаться на глаза.

Я плавно скользнула в сторону и скрылась за спинами моих обожателей, тут же распустивших хвосты. Но скоро опять заиграла клубная музыка, заставив меня забыть о моем инкогнито и пуститься в пляс при звуках новой композиции «Моби».

Я люблю танцевать. Я обожаю растворяться в музыке, полностью расслабившись телом и душой. Кажется, что ты прыгаешь с обрыва и тебя подхватывает ветер. Чистейший адреналин гуляет по венам. Это, кстати, не скрылось от внимания окружающих.

И, между прочим, это полезно для здоровья. К черту аэробику, для жизненного тонуса и крепких мышц достаточно два раза в неделю посещать клубы. Кому нужны спортзалы? За одну вечеринку из меня выходит столько влаги, что я теряю фунта четыре, не меньше. Предположим, часть вернется с водой, но пока я не выпью утром первую чашку чаю, можно и помечтать?

Возможно, я смогу раскидать часть нежелательных спутников движениями бедер. БУМ налево — и заискивающий подросток с волосами мышиного цвета, который первым сунул мне в руки бутылку пива еще в начале охоты на Эдди, воткнется носом в вырез платья девушки неподалеку. БОМ направо — и наглый ублюдок, который решил, что порции джина с тоником будет достаточно, чтобы заполучить меня, усядется на колени вон тому парню.

Что-то я размечталась.

Вытолкнув себя в действительность, я еще раз бросила взгляд на Мечту Аманды.

Примерно пять футов десять дюймов, широкие плечи, короткие каштановые волосы, чуть припорошенные сединой, которая делает его лицо серьезнее, чем на самом деле. Я бы сказала, что ему лет тридцать пять или около того. Фотографии не все сказали о нем. Они передали его внешность, но не ауру вокруг.

Ауру человека, который сделал себя сам. И уверен в себе.

Он сидит с компанией, но как бы в стороне, и не только территориально. С ним человек четырнадцать. У них официальный вид, словно они пришли сюда прямо с работы, в основном это мужчины в костюмах, которые много пьют, громко смеются, постоянно флиртуют, в общем, ведут себя как все мужчины, стоит им сбиться в стаю.

Он сидит, немного отодвинувшись от основной группы, и разговаривает с парнем, похожим на итальянца, с шикарными скулами и в шикарном костюме, и с девушкой.